Бог проходит рядом

Историческое путешествие Абдул-Баха на Запад, и в особенности Его восьмимесячную поездку по Соединенным Штатам Америки можно считать кульминацией Его служения - служения, чьи счастливые дары и удивительные достижения смогут по достоинству оценить лишь грядущие поколения. Подобно тому, как дневное светило Откровения Бахауллы воссияло в полуденном блеске в час провозглашения Его Послания правителям Земли в Адрианополе, так же и Светило Его Завета достигло зенита, озаряя все вокруг Своими лучами, когда Тот, Кто был его назначенным Средоточием, восстал во всем блеске славы и величия Веры Своего Отца среди народов Запада.

Сей установленный свыше Завет вскоре после своего появления со всей несомненностью продемонстрировал свою несокрушимую силу, нанеся ряд сокрушительных поражений силам зла, которые нарушители Завета бросили против него. Его животворная сила скоро проявилась в череде славных побед, которые его глашатаи столь быстро и решительно одержали в дальних городах Западной Европы и Соединенных Штатах Америки. Его возвышенные призывы полностью подтвердились, доказав свою способность сохранять единство и целостность Веры как на Востоке, так и на Западе. Более того, он последовательно доказал свою неукротимую мощь памятной победой - свержением султана Абд уль-Хамида и последующим освобождением назначенного Средоточия из сорокалетнего заточения. Тем же, кто еще продолжал сомневаться в его Божественном происхождении, он представил еще одно неоспоримое свидетельство своей правомочности, вдохновив Абдул-Баха, вопреки серьезнейшим препятствиям, на перенесение и захоронение останков Баба в мавзолее на горе Кармель. И наконец, он с доныне невиданной убедительностью продемонстрировал всему человечеству свои бескрйние возможности, воодушевив Того, Кто есть его дух и его цель, предпринять трехлетнее путешествие, неся Свою Миссию в страны Запада - Миссию столь грандиозную, что она поистине заслуживает права считаться величайшим подвигом из всех, связанных с Его служением. Но сколь выдающимися бы они ни были, это были не единственные плоды, взращенные неустанными героическими усилиями Средоточия Завета. Рост и распространение Веры Его Отца на Востоке; начало деятельности, которая знаменовала зарождение будущего Административного Порядка; возведение первого в мире Бахаи Машрик уль-Азкара в Ашхабаде, в русской части Туркестана; пропаганда и распространение литературы Бахаи; явление Скрижалей о Божественном Предначертании и проникновение Веры на Австралийский континент - все это можно рассматривать как выдающиеся достижения, придавшие особый блеск несравненому служению Абдул-Баха.

В самой колыбели Веры - Персии, несмотря на гонения, которые на протяжении всех лет служения Абдул-Баха продолжались с неумолимой жестокостью, стали явно заметны ощутимые перемены, свидетельствующие о постепенном переходе существовашей до сих пор в подполье общины на легальное положение. Четыре года спустя после вознесения Бахауллы, Насир ад-Дин-шах, накануне своего юбилея, которому прдназначалось стать поворотной точкой в истории страны, пал от руки убийцы по имени Мирза Реза - последователя известного Сейида Джемаль уд-Дин Афгани, противника Веры и одного из зачинателей конституционного движения, которое, набирая все больший размах в годы правления сына Насир ад-Дин-шаха и его преемника Музаффар уд-Дина, поставило и без того преследуемую общину в еще более тяжелые условия. Даже вину за убийство шаха поначалу возложили на членов общины, о чем свидетельствует жестокая, последовавшая непосредственно за покушением на государя казнь известного учителя и поэта Мирзы Али Мухаммада, по имени Варка (Голубь), которое дал ему Бахаулла. Вместе со своим двенадцатилетним сыном Рухуллой он был с бесчеловечной свирепостью убит в тегеранской тюрьме кровожадным Заджибом уд-Доуле, который, вознив свой кинжал в грудь отца и искромсав на куски его тело, потребовал от стоявшего рядом сына отречься от Веры, а встретив решительный отказ, задушил его веревкой.

За три года до этого юноша по имени Мухаммад Реза-йе Йезди был застрелен в своем родном городе Йезде в вечер своей свадьбы на пути из городских бань домой - первый мученик за годы служения Абдул-Баха. В Турбат Хайдарийа, вследствие покушения на шаха, были приговорены к смерти пять человек, известные как Шухада-йе Хамсе (Пять Мучеников). Известный мешхедский купец Хаджи Мухаммад Тебризи был убит, а тело его сожжено. Новый государь и его Великий везирь - беспринципный и ретроградный Мирза Али Ашгар-хан, Атабик Азам, в 1902 году встречались в Париже с двумя представителями последователей Веры, но встреча не пренесла никаких реальных результатов. Напротив, новая волна преследований прокатилась по стране несколькими годами позже - преследований, с ростом конституционного движения становившихся еще более жестокими: реакционеры выдвигали против верующих бахаи беспочвенные обвинененя и публично клеймили их как разжигателей национализма.

В Исфахане некоего Мухаммада Джавада, раздев догола, подвергли бичеванию проволочным жгутом, а в Кашане приверженцев Веры, перешедших в нее из иудейской общины, сковали цепями и избили по наущению как мусульманских священников, так и еврейских раввинов. Однако именно в Йезде и его окрестностях произошли самые кровопролитные выступления за все годы служения Абдул-Баха. Уроженец Йезда по имени Хаджи Мирза Халаби Саз был столь безжалостно избит, что жена его бросилась на тело мужа, желая защитить его от побоев, но, в свою очередь, подверглась жестокому избиению, после чего лицо Хаджи Мирзы искромсали мясницким тесаком. Его одиннадцатилетнего сына немилосердно пороли хлыстом, кололи ножами и в конце концов замучили насмерть. За полдня было убито девять человек. Шеститысячная толпа, состоявшая из мужчин и женщин, обрушила свою ярость на беззащитных жертв, причем некоторые заходили так далеко, что принимались пить их кровь. В нескольких случаях, как то принимались пить их кровь. В нескольких случаях, как то произошло в человеком по имени Мирза Асадулла Саббаг, толпа грабила и громила имущество несчастных. Обезумевшие люди проявляли такую жестокость, что некоторые из правительственных чиновников не смогли сдержать слез при виде ужасающих сцен, в которых женщины этого города сыграли самую постыдную роль.

В Тафте казнили нескольких человек; тела расстрелянных, ликуя, волокли по улицам. Новообращенного восемнадцатилетнего юношу по имени Хусейн, которого выдал собственный отец, растерзали на куски на глазах его матери, а тело Мухаммада Кемаля изрезали ножами, искромсали лопатами и мотыгами. В Меншеде, где волнения длились девятнадцать дней, творились не меньшие жестокости. Восьмидесятилетнего Сейида Мирзу убили, во сне, два брошенных в него увесистых камня; Мирза Садик, попросивший воды, вместо этого получил удар ножом в грудь, после чего его палач принялся слизывать текущую с лезвия кровь; видели, как одна из жертв, Шатир Хасан, перед смертью раздавал убийцам остававшиеся у него сладости и делил немногое из одежды. Шестидесятипятилетнюю женщину, Хадиджи Султан, сбросили с крыши ее собственного дома; верующего по имени Мирза Мухаммад привязали к дереву, сделав живой мишенью, а тело его сожгли; другой же, по имени Устад Реза Саффар, поцеловал руку своему палачу, а толпа долго еще издевалась над мертвым телом.

Схожие преступления одно за другим совершаилсь в Банадуке, в Дих Бала, Фарашахе, Аббас Абазе, в Ханзе, Ардикане, Доулат Абаде и Хамадане, причем одним из самых вопиющих стал случай с высокочтимой, мужественной женщиной по имени Фатима Багум, которую с позором выволокли из дому, сорвали с нее чадру, перерезали горло, вспороли живот, а когда озверевшая толпа вдоволь выместила на ней свою злобу, побивая всем, что ни попадалось под руку, тело ее подвесили на дереве и сожгли.

В Сари, в дне, когда страсти вокруг принятия конституции разгорелись с особой силой, были казнены пятеро верующих - люди, занимавшие видное положение, позднее ставшие известными как Шухада-йе Хамсе (Пять Мучеников), а в Нейризе враги Веры учинили жестокую резню, подобную тому, что произошло в Йезде: девятнадцать человек погибли, среди них - шестидесятипятилетний Мулла Абд уль-Хамид, слепой старик, которого застрелили и грязно надругались над мертвым телом; повсюду происходили грабежи, многие женщины и дети вынуждены были спасаться бегством, искать убежища в мечетях, прятаться в развалинах собственных домов или скитаться по окрестностям, не имея крова над головой.

В Сирджане, Дуг Абаде, Тебризе, Авихе, Куме, в Неджеф Абаде, Сангсаре, Шахмирзаде, Исфахане и Дахруме непреклонные и не ведающие угрызений совести враги - будь то священнослужители или политики - даже после подписания шахом Конституции в 1906 году и во время правления его наследнидников, Мухаммада Али-шаха и Ахмад-шаха, под разными предлогами продолжали убивать, мучить, грабить и всячески оскорблять членов общины, решительно отказывавшихся отречься от своей веры или хоть на йоту отступить от пути, указанного их Вождями. Даже во время путешествия Абдул-Баха по странам Запада, и после Его возвращения в Святую Землю, и вплоть до самого конца Его жизни, Он не переставал получать удручающие новости о мученической смерти Своих последователей и о новых вспышках насилия со стороны ненасытного врага. В Доулат Абаде принца королевской крови, по имени Хабибула Мирза, обратившегося в Веру и посвятившего свою жизнь служению ей, зарубили топором, а тело - сожгли. В Мешхеде выстрелом из ружья был убит ученый и набожный шейх Али Акбар Кашани. В Султан Абаде с варварской жестокостью вырезали семью Мирза Али Акбара, состоявшую из семи человек, включая сорокадневного младенца. Разным по степени жестокости гонениям подверглись верующие в Наине, Шахмирзаде, Бандар Джазе и в Камсаре. Последним во время служения Абдул-Баха отдал свою жизнь в Керманшахе пылкий двадцатипятилетний новообращенный юноша-еврей по имени Мирза Якуб Муттадик, и его мать, следуя наставлениям сына и выказав необычайную стойкость, отпраздновала в Хамадане его мученическую смерть. И каждый раз поведение верующих свидетельствовало о неукротимом духе и непреклонной твердости, которые, как и в былые времена, отличали персидских последователей Веры Бахауллы.

Невзирая на непрестанные жестокие гонения, Вера, пробудившая в своих героях столь поразительный дух самопожертвования, продолжала свой неуклонный молчаливый рост. Едва не сметенная яростным смерчем в мрачные дни, последовавшие за мученической смертью Баба, вынужденная уйти в подполье в период служения Бахауллы, после Его вознесения, под безошибочным и неуклонным руководством Учителя, благодаря Его постоянной заботе, мудрости и любви, она начала собираться с силами и постепенно возводить начальные учреждения, прокладывавшие путь к установлению, в более поздний период, ее Административного Порядка. Именно в этот период число ее приверженцев стало быстро расти, круг их расширялся, охватывая одну провинцию за другой, возникали зачаточные формы ее будущих Собраний. Именно в этот период, когда государственные школы и колледжи практически не существовали в этой стране, а образование, получаемое в существующих религиозных заведениях, было явно недостаточным и односторонним, стали открываться ее первые школы - сначала школы Тарбийа, в Тегеране, для совместного обучения девочек и мальчиков, затем школы Тайид и Моухибат в Хамадане, школа Вахдат Башар в Кашане и другие им подобные образовательные учреждения в Бардуруше и Казвине. Именно в эти годы из Америки и Европы стала поступать конкретная и эффективная помощь, духовная и материальная, в лице медицинских сестер, инструкторов, врачей; это была первая помощь, оказанная общине бахаи в Персии, прибывавшие же люди составляли передовой отряд той армии помощников, которая, как обещал Абдул-Баха, со временем появится, дабы защищать интересы Веры и той страны, где она зародилась. В течение этих лет термин "бабиды как наименование, обозначающее последователей Бахауллы, был отвергнут подавляющей массой персидских верующих и заменен словом "бахаи", бабидами же отныне стали называть исключительно последователей Мирзы Йахьи, число которых быстро сокращалось. Кроме того, в этот период персидские верующие предприняли первые систематические попытки наладить и стимулировать миссионерскую деятельность - попытки, которые помимо укрепления основ самой общины, помогали привлечь к ней и ее делу видных людей в общественной жизни страны, включая выдающихся шиитских ирерахов и даже потомков некоторых из злейших преследователей Веры. Именно за годы служения Абдул-Баха Дом Баба в Ширазе, заповеданный Бахауллой как центр паломничества Своих последователей и ныне столь широко известный, был по повелению Абдул-Баха и с Его помощью восстановлен и ныне превращается во все более важный очаг жизнедеятельности тех верующих, которые в силу обстоятельств лишены возможности посещать Величайший Дом в Багдаде или Пресвятую Гробницу в Акке.

Однако наиболее крупным и важным среди всех этих начинаний является возведение в Ашхабаде первого в мире Бахаи Машрик уль-Азкара - центра, основанного во время служения Бахауллы, начальные, подготовительные шаги к сооружению которого были предприняты еще при Его жизни. Начатое в конце первого десятилетия служения Абдул-Баха, в 1902 году; поддерживаемое Им на каждой стадии своего развития; осуществлявшееся под личным наблюдением достопочтенных Хаджи Мирзы Мухаммада Таки, Вакиля уд-Доуле, двоюродного брата Баба, который отдал все свои силы возведению храма и чей прах ныне покоится у подножия горы Кармель под сенью Усыпальницы его возлюбленного Сородича; выполненное в соответствии с указаниями Самого Средоточия Завета; вечный свидетель ревностного самопожертвования восточных верующих; твердо решивших исполнить заповеданное Бахауллой в Китаб-и-Акдас, - это предприятие должно считать не только первым плодом совместных усилий Его последователей в Героический Верк Его Веры, но и одним из наиболее блестящих достижений в истории первого века Бахаи.

Само сооружение, первый камень которого был заложен в присутствии личного представителя русского царя на этой церемонии - генерала Крупаткина, генерал-губернатора Туркестана, подробно описано приехавшим с Запада верующим- бахаи: "Машрик уль-Азкар расположен в самом центре города; его купол, возвышающийся над кронами деревьев и крышами домов, за много миль виден приближающемуся к городу путешественнику. Он стоит в центре сада, с четырех сторон ограниченного городскими улицами. По углам - четыре постройки, в одной из которых размещается школа Бахаи, в другой - приют для паломников и путешественников, третья предназначена служителям Храма, в четвертой - лечебница. К Храму ведут девять радиальных аллей; одна из них проложена непосредственно от главных ворот до основного портала". "Если глядеть сверху, - продолжает он, - здание состоит из трех частей, соответственно: центральная ротонда, опоясывающая ее крытая галерея и еще одна, идущая вокруг всего здания, в горизонтальной проекции представляющего правильный девятиугольник. Одну из сторон его занимает монументальный главный вход, обрамленный мигаретами, - высокий сводчатый портал, в два этажа в высоту, напоминающий по своей архитектуре всемирно известный индийский Тадж Махал в Агре, одно из излюбленных мест путешественников со всего мира, многие из которых считают его наикрасивейшим храмом на земле. Таким образом, главные врата обращены к Святой Земле. Здание целиком опоясывают две крытые галереи, верхняя и нижняя, выходящие в сад, прекрасно гармонирующий с архитектурой своей роскошной субтропической растительностью... Изнутри стены ротонды как бы разделены на пять ярусов. Первый представляет из себя череду из девяти арок и колонн, которые отделяют ротонду от наружной галереи. Второй ярус с балюстрадами отделяет трифорий (который расположен над наружной галереей и куда можно попасть по двум лестницам, поднимающимся по обе стороны от главного входа) от ротонды. Третий состоит из девяти глухих арок, заполненных резьбой; между ними - орнаментальные щиты, на которых начертано Величайшее Имя. Четвертый образован рядами из девяти больших сводчатых окон. Вдоль пятого тянутся ряды из восемнадцати круглых световых окон. Венчает все покоящийся на карнизе пятого, последнего яруса внутренний полукруглый каркас купола. Внутренность храма богато украшена лепниной... В целом сооружение впечатляет своей массивностью и мощью".

Нельзя не упомянуть также и об открытой в городе школе, которую совместно посещают девочки и мальчики, о доме для паломников, расположенном неподалеку от Храма, о Духовном Собрании и его филиалах, созданных для управления делами растущей общины, и о новых центрах, открытых в больших и малых городах провинции Туркестан, - все это свидетельствует о жизнеспособности Веры, которую она проявляла с первых же дней своего возникновения на этой земле.

Сходные, пусть и менее впечатляющие достижения наблюдаются на Кавказе. После учреждения первого центра и открытия Собрания в Баку - городе, неимзенно посещавшемся паломниками-бахаи на их пути из Персии через Турцию в Святую Землю, - здесь стали организовываться новые группы, которые позднее складывались в прочные общины, все более тесно взаимодействовашие со своими собратьями в Туркестане и Персии.

В Египте постепенное увеличение числа приверженцев Веры сопровождалось общим ростом их активности. Учреждение новых центров; консолидация главного центра в Каире; обращение, в основном благодаря неустанным усилиям ученого Мирзы Аб уль-Фадла, нескольких талантливых учащихся и видных преподавателей Асхарского университета - многозначительные признаки, предвещающие наступление обетованного дня, когда, в соответствии со словами Абдул-Баха, знамя и символ Веры воцарятся в самом сердце этого почтенного центра исламского образования; перевод на арабский и распространение некоторых, наиболее важных писаний Бахауллы, явленных на персидском языке, а равно и прочей литературы Бахаи; издание книг, трактатов и памфлетов историков Веры и других авторов - бахаи; статьи в прессе, направленные на защиту Веры и распротсранение ее истин; образование начальных административных учреждений в столице и в близлежащих центрах; обогащение жизни общины за счет новообращенных курдов, контов и армян - все это можно рассматривать как первые плоды, собранные в стране, благословленной поступью Абдул-Баха, стране, которой в более поздние годы суждено было сыграть историческую роль в эмансипации Веры и которая, благодаря своему уникальному положению духовного центра арабского и исламского мира, неизбежно должна была вязть на себя благородную и главную ответственность за конечное воцарение Веры на Востоке.

Еще более впечатляющих успехов достигли адепты Веры Бахаи в Индии и Бирме, где постоянно пополняющая свои ряды община, включающая в себя представителей зороастрийского, исламского, индуисткого и буддистского вероисповеданий, а также членов сикхской общины, установила свои форпосты в таких отдаленных городах, как Мандалай и Дайданау Калазу, и в бирманской провинции Хантавади, где обосновалось не менее восьмисот бахаи, устроивших у себя свою школу, суд, больницу, а также обзаведшихся землей, которую возделывали все члены общины, а урожай и доходы от него использовались в интересах дальнейшего укрепления и распространения Веры.

В Ираке, где Дом, в котором некогда жил Бахаулла, был полностью восстановлен и обновлен и где небольшая, но неустрашимая община отстаивала свои интересы в борьбе с постоянной оппозицией; в Константинополе, где был учрежден центр Бахаи; в Тунисе, где были прочно заложены основания местной общины; в Японии, Китае и Гонолулу, куда совершали поездки и где проповедовали миссионеры-бахаи - везде были очевидны разнообразные свидетельства руководства Абдул-Баха и ощутимые последствия Его неустанного внимания и неустанной заботы.

Общины, проходящие период становления во Франции, Англии, Германии и Соединенных Штатах после Его памятных поездок в эти страны, тоже не были лишены свидетельств Его особой заинтересованности и тревоги об их благосостоянии и духовном развитии. Вследствие Его наставлений, вдозновляемые неиссякаемым потоком Его Скрижалей, обращенных к членам этих общин.равно и тем, как Он постоянно ободрял их в их усилиях, центры Бахаи постепенно множились, устраивались публичные митинги, выходили новые периодические издания, публиковались переводы наиболее известных трудов Бахауллы и Скрижалей Абдул-Баха на английский, немецкий и французский языки, и предпринимались первые попытки организовать и упорядочить деятельность и укрепить основания этих недавно организованных общин.

Но более всего члены процветающей североамериканской общины, вдохновленные благословениями Абдул-Баха, так же, как и Его примером и поступками, которые Он совершал на протяжении Своего продолжительного визита в эту страну, с полной отдачей взялись за великое предприятие, которое им суждено было осуществить несколько лет спустя. Они приобрели двенадцать оставшихся участков для возведения в эту страну, с полной отдачей взялись за великое предприятие, которое им суждено было осуществить несколько лет спустя. Они приобрели двенадцать оставшихся участков для возведения будущего Храма, выбрали на заседании Совета в 1920 году проект франко-канадского аритектора-бахаи Луи Буржуа, заключили контракт на проведение земельных работ и закладку фундамента и вскоре успешно завершили все остальные необходимые приготовления: меры, предвосхитившие поразительные усилия, которые после вознесения Абдул-Баха увенчались возведением каркаса и завершением внешнего оформления Храма.

Война 1914-1018 годов, неоднократно предсказанная Абдул-Баха в зловещих предостережениях, повторявшихся в Его речах, произнесенных во время поездок по западным странам, война, которая началась восемь месяцев спустя после Его возвращения в Святую Землю, снова бросила тень опасности на Его жизнь - последнее, что омрачило годы Его бурного, хотя и блистательного служения.

Позднее вступление Соединенных Штатов в этот потрясавший мир конфликт, нейтральная позиция, занятая Персией, отдаленность Индии и Дальнего Востока от театра военных действий обеспечили безопасность подавляющего большинства Его последователей, которые, несмотря на то, что большая часть их на несколько лет отдалилась от духовного центра Веры, по-прежнему были способны вести свои дела и сохранять плоды соих недавних достижений в сравнительной безопасности.

Однако, хотя в результате эта страшная катастрофа и освободила раз и навсегда Сердце и Средоточие Веры от турецкого ига, ига, которое столь долго подвергало Основателя Веры и Его Преемника тяжким и унизительным ограничениям, - суровые лишения и серьезные опасности по-прежнему продолжали окружать живших в Святой Земле на протяжении большей части военного конфликта, и опасности, с которыми пришлось столкнуться Абдул-Баха в годы Его заточения в Акке, на время возобновились. Лишения, которые приходилось терпеть обитателям города из-за вопиющей некомпетентности, постыдного пренебрежения, жестокости и грубого равнодушия гражданских и военных властей, хотя и смягчались благородной щедростью, дальновидностью и нежной заботой Абдул-Баха, усилились из-за строгой и суровой блокады. Бомбардировка Хайфы союзниками состаляла постоянную угрозу, в одно время настолько реальную, что Абдул-Баха, Его семья и члены местной общины вынуждены были на какой-то срок перебраться в деревушку Абу Синан, расположенную у подножия гор к востоку от Акки. Главнокомандующий турецкой армией, жестокий, всесильный и неразборчивый в средствах Джемаль-паша, заклятый враг Веры, из-за своей болезненной подозрительности и подстрекательств врагов, уже успел серьезно оскорбить Абдул-Баха и даже выразил намерение распять Его и сравнять с землей Гробницу Бахауллы. Сам же Абдул-Баха все еще страдал от различных недомоганий и усталости, вызванной тяготами Его трехлетнего путешествия. Он остро чувствовал и болезненно перживал внезапный обрыв связи с большинство общин бахаи во всем мире. Душа Его терзалась при виде бойни, вызванной отчасти нежеланием людей внять Его увещеваниям и прислушаться к Его предостережениям. Все новые скорби прибавлялись к тому тяжкому грузу различных тягот и испытаний, которые Он с детства столь героически нес на Своих плечах во имя и ради служения Делу Своего Отца.

Но даже в эти мрачные дни, напоминавшие о самом опасном периоде Его заточения в штрафной колонии Акке, Абдул-Баха и находясь рядом с Усыпальницей Своего Отца, и живя в Своем Доме в Акке, и под сенью могилы Баба на горе Кармель, снова, в последний раз в Своей Жизни, вызвал к общине Своих американских последователе и перед концом Своего земного служения изъявлял им Свою особую милость, являя Скрижали Божественного Предначертания, имеющего всемирное значение, которое даже по прошествии века еще не полностью раскрылось и чье дальнейшее развитие даже на начальной стадии столь обогатило как духовную, так и организационную историю первого века Бахаи.

Окончание ужасного конфликта - первой стадии мировых потрясений, задолго до того предсказанных Бахауллой, не только знаменовало крх турецкого владычества в Святой Земле и предопределило падение военного тирана, который поклялся уничтожить Абдул-Баха, но и лишило последних надежд, питаемых уцелевшими Нарушителями Завета, которые, не осознав смысла того жестокого урока, что был им преподан, все еще стремились угасить светоч Завета Бахауллы. В дальнейшем оно произвело те революционные перемены, которые, с одной стороны, подтвердили зловещие перемены, которые, с одной стороны, подтвердили зловещие предзнаменования Бахауллы в Китаб-и-Акдас и позволили, в соответствии с пророчеством Святой Книги, "изгоям Израиля", "остаткам стада", "воссоединиться в Святой Земле, вернуться к "братьям своим", в свои "родные пределы", под сень "Несравненной Ветви", о которой упоминал Абдул-Баха в Своей книге "Ответы на некоторые вопросы", а с другой - позволило учредить Лигу Наций - предшественницу того Всемирного Суда, который, по пророчеству той же "Несравненной Ветви", люди и народы Земли необходимо должны совместно организовать.

Следует хотя бы вкратце упомянуть об энергичных шагах английских верующих, которые они предприняли, едва узнав об опаности, угрожающей жизни Абдул-Баха; о самостоятельных мерах, которые принял лорд Керзон и другие члены Британского кабинета, когда им стало известно о критической стиуации в Хайфе; о своевременном вмешательстве лорда Лэмингтона, который незамедлительно написал в Министерство иностранных дел с тем, чтобы "объяснить важность положения, занимаемого Абдул-Баха"; о послании, которое министр иностранных дел, лорд Бальфур, в день получения этого письма направил генералу Алленби, давая ему распоряжение "всеми способами обеспечить безопасность Абдул-Баха, Его семьи и Его друзей"; о телеграмме, посланной генералом в Лондон с просьбой к властям "известить мир о том, что Абдул-Баха находится в безопасности"; о приказах, коорые тот же генерал отдавал командующему военными операциями в Хайфе - следить за безопасностью Абдул-Баха, дабы пресечь намерение турецкого главнокомандующего (информация о чем была получена через Интеллидженс Сервис) "распять Абдул-Баха и Его семью на горе Кармель", в случае, если турецкие войска будут вынуждены покинуть Хайяу и отступить к северу.

Три года, прошедшие между освобождением Палестины британской армией и кончиной Абдул-Баха, были отмечены дальнейшим ростом престижа Веры, который, несмотря на преследования, она приобрела в своем мировом центре, все большим расширением миссионерской деятельности в разных частях планеты. Опасность, на протяжении более шестидесяти пяти лет угрожала жизням Основателя Веры и Средоточия Его Завета, теперь вследствие войны была устранена полностью и окончательно устранена. Глава Веры и две ее священные Усыпальницы - на равнине Акки на склоне горы Кармель - ныне впервые, после того, как новый, либеральный режим сменил прежнюю продажную власть, освободились от разного рода опасностей и ограничений, а позднее были повсеместно признаны и учреждения, представляющие Дело Бахауллы. Британские власти также не замедлили оценить важность той роли, которую Абдул-Баха сыграл, по мере сил облегчая тяжкую ношу страданий, которые пришлось вынести обитателям Святой Земли в черные дни ужасного конфликта. Посвящение Абдул-Баха в рыцари на церимонии, специально устроенной в Его честь в Хайфе, в резиденции британского губернатора; визит, нанесенный Ему генералом и леди Алленби, которые были Его гостями на обеде в Бахджи и которые вместе с Ним посетили Гробницу Бахауллы; Его беседа в собственной резиденции в Хайфе с королем Фейсалом, который вскоре после этого стал правителем Ирака; несколько визитов, которые нанес Ему сэр Герберт Сэмюэль (позднее - виконт Сэмюэль Кармельский) до и после своего назначения на пост Верховного комиссара Палестины; Его встреча с лордом Лэмингтоном, который также посетил Его резиденцию в Хайфе, и - с тогдашним губренатором Иерусалима, сэром Рональдом Сторром; многочисленные свидетельства признания Его высокого и уникального положения всеми религиозными общинами - мусульманской, христианской и иудейской; поток паломников, которые сравнительно беспрепятственно и ничем не рискуя стекались в Святую Землю с Востока и Запада, чтобы посетить священные Усыпальницы в Акке и Хайфе, выразить дань уважения Абдул-Баха, вознести хвалу Воле Господней, защитившей Веру и ее последователей и возблагодарить Бога за окончательное освобождение ее Главы и мирового Средоточия от турецкого ига - все это в той или иной мере способствовало повышению престижа, который Вера Бахауллы постепенно и неуклонно приобретала под вдохновенным руковоством Абдул-Баха.

По мере того, как служение Абдул-Баха близилось к концу, множились разнообразные свидетельства распространения Веры как на Востоке, так и на Западе, сплоченности и упорядоченности ее учреждений и расширения ее деятельности и влияния. В Ашхабаде было завершено начатое Им строительство Машрик уль-Азкара. В Вилметте закончилиьс земляные работы - первый этап сооружения Материнского Храма Запада, и был подписан контракт о закладке фундамента. В Багдаде по Его особому указанию были предприняты первые шаги по реставрации Величайшего Дома, связанного с памятью о Его Отце. В Святой Земле, по инициативе Святой Матери, и при поддержке, оказаной верующими-бахаи Востока и Запада, к востоку от Гробницы Баба был приобретен большой участок земли для возведения на нем в будущем первой школы Бахаи в мировом Административном центре Веры. Участок для Дома Паломников Запада был куплен недалеко от резиденции Абдул-Баха, а само здание было построено вскоре после Его кончины американскими верующими. Дом Паломников Востока, сооруженный на горе Кармель верующим из Ашхабада, вскоре после захоронения останков Баб для удобства паломников, прибывающих к Его Усыпальнице, был освобожден от пошлин гражданскими властями (такая привилегия была предоставлена впервые после установления Веры на Святой Земле). Знаменитый ученый-энтамолог, доктор Огюст Форель, обратился в Веру под влиянием посланной ему Абдул-Баха Скрижали - одно из наиболее значительных, вышедших из-под пера Учителя. Другую, не менее важную Скрижаль Он послал с особой делегацией в ответ на послание, адресованное Ему Исполнительным комитетом "Центральный организации за прочный мир" в Гааге. Новый континент был завоеван Верой, когда в ответ на призыв Скрижалей о Божественном Предначертании, оглашенных на первом же послевоенном Собрании, великодушный и отвжный Хайд Данн, шестидесятидвухлетний американец, немедля покинул свой дом в Калифорнии и вместе с женой поселился в Австралии, где ему удалось донести Весть до семисот городов Австралийского Союза. Еще одним ярким эпизодом стала судьба одной из талантливых учениц Бахауллы, неукротимой и бессмертной Марты Рут, которую ее учитель называл "глашатаем Царства" и "провозвестницей Завета" и которая, вдохновленная теми же Скрижалями, отправилась в историческое путешествие, продлившееся двадцать лет, несколько раз обогнула земной шар, и лишь смерть оборвала ее путь вдалеке от дома в разгоар служения Делу, которое она так возлюбила. Подобными событиями отмечена заключительная стадия служения, которое утвердило триумф Героического Века Проповеди Бахаи и войдет в историю как один из наиболее славных и плодотворных периодов первого века Бахаи.