Литература

Adabiyot

05 Преемственность руководства

Уильям С. Хэтчер, Дж. Дуглас Мартин
Новая мировая религия

Преемственность руководства


        С кончиной Бахауллы наступил новый этап в развитии Веры бахаи, когда проявилась, как считают ее последователи, самая важная отличительная особенность этой религии. Это был разработанный Бахауллой механизм передачи главой религии безоговорочных властных полномочий своему преемнику для создания надежной системы руководства общиной - системы, которая должна была обеспечить ее защиту и единство в период становления. Именно этой системе Вера бахаи, в первую очередь, обязана тем, что, единственная из всех мировых религий, она избежала раскола на секты.
        В основу названной системы положен целый ряд дополняющих друг друга документов, в которых излагается установленный Бахауллой Завет - торжественный договор, заключенный им со своими последователями. В Завете обладателем исключительного права толковать учение и авторитетом во всех вопросах веры был назван старший сын Бахауллы - Абдул-Баха. Один из титулов, присвоенных ему отцом, - Гусне-азам (Мощнейшая Ветвь). Завет ясно свидетельствует о том, что Абдул-Баха не пророк или Божественный посланник, а человек, в котором воплотился дух учения Бахауллы. Передача высшего духовного авторитета в новые руки формулировалась четко и исчерпывающе:

^Кто к Нему обратится, утвердится в обращении к Господу, а отвратившийся от Него, от красоты духа Моего отвратился, от правды Моей отрекся и во грех впал. Воистину, Он среди вас есть память о Господе, Его надежда в сердцах ваших, Его вам откровение и слугам Его, к Нему приблизившимся, явление. Такова заповеданная Мне весть Господа, Творца вашего, и вам открываю ее, Воле Господа покорствуя"(1).

        Бахаулла намеренно стремился к тому, чтобы еще при его жизни все члены общины бахаи постепенно привыкли к той особой роли, которую он отводил Абдул-Баха после своей кончины. Все дела, касающиеся отношений между общиной бахаи и светскими властями, а также местным населением, почти полностью были доверены Абдул-Баха. "Учитель" (еще один титул, которым Бахаулла наделил только своего старшего сына) принимал обычно паломников из Персии, а также устраивал встречи посетителей с основателем веры. Исключительные полномочия, возложенные на Абдул-Баха, а также нужды растущей общины бахаи - все это предоставляло ему возможность проявить свои выдающиеся личные качества. Профессор Браун, который впервые встретился с Абдул-Баха в 1890 году, а позднее познакомился с ним довольно близко, писал:

"Редко доводилось мне встречать людей с более впечатляющей внешностью. Высокий, крепкого сложения человек, с прямой, как стрела, осанкой, в белой чалме и белом одеянии, черная вьющаяся шевелюра до плеч, широкое могучее чело, говорящее о сильном уме в соединении с несгибаемой волей, зоркий ястребиный взгляд, резкие, но привлекательные черты лица, - вот мои первые впечатления от Аббаса Эффенди, "Учителя" (Ага) [sic] как par excellence [по преимуществу (фр.)] именуют его бабиды. После беседы с ним я исполнился еще большего уважения, в сравнении с тем, что с самого начала внушил мне его облик. Даже среди лучших представителей его расы - красноречивых, находчивых, утонченных - вряд ли отыщется человек, более внимательный в беседе, более находчивый в споре, более неистощимый на доказательства, более совершенный знаток священных книг иудеев, христиан и мусульман. Эти качества вкупе с его манерами, одновременно величавыми и добродушными, привели меня к тому, что я уже не удивлялся влиянию и уважению, каким он пользуется, и не только среди ревнителей учения его отца. Никому из тех, кто встречался с ним, не дано усомниться в его величии и власти"(2).

В ретроспективе исторического анализа становится ясно, что Абдул-Баха усматривал свое предназначение в том, чтобы широко утвердить Веру бахаи в Европе и Северной Америке(3). Такие возможности открылись перед ним в значительной степени благодаря интересу к драматической истории Веры баби, который наблюдался в среде западных деятелей науки и искусства, особенно в Западной Европе. В Северной Америке первое публичное упоминание о Вере бахаи, насколько известно, было сделано на одном из заседаний Парламента религий, организованном в связи с чикагской международной выставкой в 1893 году: один из ораторов - христианин - завершил свое выступление словами Бахауллы, с которыми тот тремя годами ранее обратился к Эдварду Брауну.
        Приблизительно в то же время сирийский торговец Ибрагим Хейролла, принявший Веру бахаи в Каире (Египет) и эмигрировавший затем в Соединенные Штаты, начал читать лекции об учении бахаи. Первым новообращенным в Веру бахаи американцем стал служащий страховой компании, которого звали Торнтон Чейз. К 1897 году, по словам Хейроллы, верующие исчислялись уже сотнями (в Чикаго и Кеноше, штат Висконсин). Для дальнейшего распространения веры немаловажное значение имело то обстоятельство, что всем, кто объявлял себя бахаи, предлагалось обратиться с письмом к самому Абдул-Баха, дабы подтвердить свое намерение следовать учению бахаи и просить благословения Учителя.
        Деятельность Хейроллы замечательна не только тем, что в результате его усилий у Веры бахаи появилось немало новых последователей - среди новообращенных было несколько человек, сыгравших впоследствии видную роль в движении бахаи на Западе. Одной из них была талантливая и энергичная женщина Луиза Гетсингер. Разъезжая по Соединенным Штатам, она читала лекции об учении бахаи, стремясь тем самым распространить новую веру за пределы Чикаго и штата Висконсин.
        Во время своего путешествия она встретилась с госпожой Фиби Херст, очень богатой женщиной, известной своей филантропической деятельностью, и обратила ее в Веру бахаи. В 1898 году миссис Херст высказала желание посетить Абдул-Баха, и он согласился ее принять. Госпожа Херст собрала группу, в которую вошли пятнадцать ее единоверцев. Первая партия паломников прибыла в Акку 10 декабря 1898 года. Среди них были госпожа Гетсингер, ее муж, доктор Эдвард Гетсингер, и Ибрагим Хейролла. Посещение Акки было сопряжено со всякого рода опасностями: политическая обстановка на Ближнем Востоке оставалась напряженной. При таких обстоятельствах неожиданное прибытие группы паломников с Запада могло вызвать подозрение властей.
        Однако, несмотря ни на что, эта короткая поездка сыграла решающую роль для становления Веры бахаи на Западе. Ум и неотразимое обаяние личности Абдул-Баха оказали на гостей сильнейшее влияние. Западные последователи Бахауллы увидели в его сыне живое воплощение Иисуса Христа, вновь появившегося среди людей. Преисполненные восторга, они готовы были в своем почитании Абдул-Баха превозносить его как Пророка, переступив пределы, которые определил Бахаулла. Иные из паломников, включая госпожу Херст, склонялись к мысли о том, что сам Абдул-Баха _ Мессия, воплощенное второе пришествие Иисуса Христа(4). Здесь уместно вспомнить высказывание по этому поводу самого Абдул-Баха:

"... под "Господом Сил Небесных" и "Обетованным Христом" в пророчествах подразумевается Благословенное Совершенство (Бахаулла) и Его Святость, Возвышенный (Баб). Мне же имя Абдул-Баха (Слуга Баха). Призвание мое - Абдул-Баха. Суть моя - Абдул-Баха. Восхваление мне - Абдул-Баха. Подчинение воле Благословенного Совершенства - вот мой осиянный славой венец, служение всему роду людскому - вот моя непреходящая вера... Абдул-Баха зовусь я и никаким иным именем, титулом, званием или свидетельством не нарекусь вовеки... Сие есть величайшее мое желание, сие есть для меня жизнь вечная, сие есть для меня слава непреходящая"(5).

        В цитируемом ниже труде, опубликованном в 1944 году и посвященном первому веку истории баби и бахаи, дана краткая оценка значимости встреч Абдул-Баха с последователями религии, основанной его отцом, - выходцами с Запада:

"Паломники вернулись домой, проникнутые духом веры первых дней, когда облик Пророка был доступен любому взору, а речи Его - слуху любого человека, и на мир подобно золотым лучам рассвета изливалась радость...

Все, что осуществлено во имя дела Бахауллы в Америке, - результат деятельности нескольких десятков людей, тех, кто за период с 1894 по 1911 год побывал в Акке и Хайфе и осознал там цель всех своих земных исканий"(6).

        Вслед за группой, которую возглавляла чета Херст, в Святую Землю устремился непрерывный поток бахаи из Европы и Северной Америки. На протяжении двадцати трех лет, вплоть до кончины Абдул-Баха в 1921 году, этот поток не прерывался, за исключением того периода, когда шла первая мировая война.
        Повсюду в Соединенных Штатах и Канаде возникали общины бахаи. Активные сторонники веры устраивали многолюдные собрания, организовывали дискуссионные клубы; увидели свет первые скромные издания, посвященные вере. Содержание этих брошюр составляли в основном отрывки из скрижалей Бахауллы и Абдул-Баха, а также воспоминания североамериканских паломников, побывавших в Акке. В клубах из рук в руки переходили копии машинописных материалов, содержавших более пространные выдержки из молитв и текстов для медитаций, открытых Бахауллой, а также отрывки из писем Абдул-Баха к отдельным верующим.
        Однако в самом начале этого этапа становления Веры бахаи по ней был нанесен жестокий удар, задержавший ее развитие, чем-то напоминавший случай с Яхья из истории баби. Младший сводный брат Абдул-Баха, Мохаммад Али, предпринял попытки подорвать авторитет нового главы веры. Не имея возможности оспорить основные положения завета своего отца, Мохаммад Али сначала попытался помешать Абдул-Баха выполнять свои обязанности по руководству общиной бахаи. Потерпев неудачу, Мохаммад Али предпринял попытку организовать внутри общины секту своих приверженцев, в результате чего произошел раскол. Это случилось незадолго до прибытия первой группы паломников с Запада, и известие об этом дошло до доктора Хейроллы.
        Ибрагим Хейролла считал себя наиболее влиятельным проповедником Веры бахаи в Северной Америке, и, кроме того, ведущим авторитетом в толковании основных положений веры. Позднее Браун опубликовал выдержки из лекций Хейроллы. Изложенные в них принципы, которые проповедовал Хейролла, не могут не вызвать удивления(7). Из основных положений учения бахаи благополучно пережили путешествие через океан всего лишь два: о миссии Бахауллы и единстве человечества. Оба эти положения преподносятся Хейроллой в обрамлении причудливой смеси эзотермических доктрин, не имеющих ни малейшего отношения к учению основателя Веры Бахаи.
        С посещением в 1898 году Акки Хейролла связывал надежду услышать от Абдул-Баха одобрение своей трактовки основных положений Веры бахаи. Абдул-Баха внес тогда поправки в целый ряд ошибочных концепций Хейроллы и порекомендовал ему приступить к серьезному изучению Писаний бахаи. Хейролла пренебрег этим советом и в дальнейшем стал все более и более отходить от духа вероучения Бахауллы. В то же время произошла встреча Хейроллы с Мохаммадом Али. По возвращении в Америку Хейролла поверг в изумление своих друзей бахаи и всех тех, кто был всерьез занят изучением веры, ибо он отказался признавать авторитет Абдул-Баха и провозгласил себя лидером Веры бахаи в западном мире. Однако его попытки захватить власть в общине бахаи не увенчались успехом, и Хейролла, глубоко разочарованный, вынужден был вернуться в Сирию. С его отъездом опасность раскола миновала: круг приверженцев Мохаммада Али всегда был весьма ограничен и состоял в основном из его родственников и подчиненных.
        Этот кризис и его последствия оказались решающими для дальнейшего развития Веры бахаи. Пройдя через это испытание, новое сообщество избрало единственно верный путь, ведущий к осуществлению его чаяний - превращению нового вероучения в самостоятельную мировую религию. Нет ни малейших сомнений в том, что если бы попытки Мохаммада Али и Хейроллы взять руководство общиной в свои руки увенчались успехом и они сумели бы подчинить движение своему влиянию, оно выродилось бы в обыкновенный культ.
        Произошло, однако, прямо противоположное: североамериканская община бахаи, хотя и потеряла часть своих членов и была ослаблена внутренними разногласиями, обратилась за руководством в вопросах веры к сыну основателя религии - Абдул-Баха. В своем ответе Абдул-Баха еще с большей прямотой и решительностью изложил основные положения откровения бахаи. Отвергнув всякого рода метафизические спекуляции, он поставил своей задачей разъяснить смысл послания Бахауллы относительно общественного устройства мира, обращенного ко всему человечеству. В многочисленных письмах и сочинениях, а также в беседах с паломниками, Абдул-Баха постоянно проводил мысль о том, что должен измениться не только духовный облик отдельных людей - необходимо добиться изменения всего общественного устройства. При этом он подчеркивал равное право на существование каждой из мировых религий; обращал внимание на необходимость искоренения расовых предрассудков; указывал на равенство положения мужчины и женщины; говорил об обязательном всеобщем образовании и установлении справедливой общественно-экономической системы, затрагивал множество других, связанных с этим тем. Учение Бахауллы о социальном устройстве отвечало самым насущным нуждам общества: свидетельством тому были разрушительные кризисы, постоянно сотрясавшие мир(8).
        В 1908 году, после победы младотурецкой революции, были выпущены на свободу все политические узники Османской империи, а также те, кто был осужден по религиозным мотивам. Таким образом, у Абдул-Баха неожиданно появилась возможность покинуть Палестину и посвятить себя делу распространения и укрепления веры, основанной его отцом, в странах Запада. Однако прежде Абдул-Баха удалось осуществить свое давнее заветное желание, выполнив тем самым один из важнейших наказов отца. 20 марта 1909 года, в присутствии группы верующих, как живших на Востоке, так и приехавших с Запада, Абдул-Баха вложил небольшой деревянный гроб, в котором покоились останки Баба, в великолепный мраморный саркофаг, дар бирманской общины бахаи. Саркофаг затем был помещен в каменную гробницу, сооруженную на склоне горы Кармель, именно в том месте, которое некогда выбрал для погребения останков Баба сам Бахаулла. Основатель Веры бахаи предполагал, что вокруг усыпальницы со временем вырастет комплекс различных административных зданий всемирного центра Веры бахаи. Среди бахаи считается, что именно на крови мучеников-бабидов выросли те институты управления, процесс установления которых, в соответствии с заветом Бахауллы, начал вскоре осуществляться во всем мире под руководством Абдул-Баха. Теперь, когда останки Баба покоились в святая святых Веры бахаи, очевидной стала непосредственная связь между жертвенным служением Баба и главными институтами новой религиозной системы, связь, отражающая глубокое историческое единство двух вер - баби и бахаи.
        В 1910 году обстановка в Святой Земле существенно изменилась, и ничто более не препятствовало отъезду Абдул-Баха. Многолетнее заточение серьезно сказалось на  его здоровье, поэтому он и его спутники сделали остановку в Египте, чтобы отдохнуть и восстановить силы. 11 августа 1911 года Абдул-Баха в сопровождении небольшой группы близких ему людей отплыл в Марсель на пароходе "Корсика". Так началось продлившееся два года и четыре месяца путешествие Абдул-Баха по странам Запада. За это время он дважды посетил Лондон, Париж, Штутгарт, побывал в других европейских центрах, совершил поездку по Северной Америке, которая имела очень важные последствия.
        11 апреля 1912 года Абдул-Баха прибыл в Нью-Йорк. За время пребывания в Северной Америке он посетил около сорока больших и малых городов США, как на востоке, так и на западе страны. Он побывал в Чикаго, где заложил первый камень здания, которому предстояло стать "Материнским Храмом Запада". В городе Элиоте (штат Мэн) Абдул-Баха встретился с Сарой Фармер, основательницей учебного центра для взрослых "Грин Эйкр" ("Зеленая Делянка"), которая, будучи бахаи, систематически использовала помещения этого учебного заведения для занятий по основам учения бахаи(9). В Канаде Абдул-Баха посетил Монреаль и был гостем канадского архитектора Уильяма Сазерленда Максвелла и его жены, Мэй Боллс Максвелл. Мэй Максвелл еще в юности приняла Веру бахаи; в 1898 году она вместе с госпожой Херст совершила паломничество в Акку.
        Прием, оказанный Абдул-Баха в Монреале, нельзя назвать необычным. Так же его встречали и в других городах Запада(10). Хранитель вероучения бахаи посетил собор Нотр-Дам, получил разрешение обратиться к верующим в храме Спасителя и в церкви Св. Иакова, выступил перед многолюдной аудиторией в помещении профсоюзного центра на улице Сент-Лоренс, беседовал со множеством людей в гостинице "Виндзор" и в доме Максвеллов на Пайн-авеню, где остановился в начале своего пребывания в Монреале. Ход визита подробно освещали крупнейшие газеты. Внимание прессы было приковано к Абдул-Баха не только во время его пребывания в Монреале, но и на протяжении всей поездки по Северной Америке и странам Европы.
        Последствия этой поездки невозможно переоценить. Бахаи Запада представилась возможность вступить в непосредственный контакт с главой и общепризнанным толкователем их веры. Толпы верующих жаждали встретиться с ним, услышать его советы и таким образом обогатить и углубить свое понимание основ учения во всех его аспектах - теологическом, социальном, этическом. У широкой публики на Западе сложилось весьма благоприятное представление о новой религии, что в дальнейшем помогло последователям Бахауллы распространять его вероучение. Абдул-Баха обращался не только к церковной пастве, но и к членам общества защиты мира, профсоюзной и университетской аудитории, к группам сторонников различных социально-реформаторских учений. К концу поездки стало очевидным, что послание Бахауллы донесено до мира; сообщество же бахаи значительно пополнило свои ряды - к нему присоединилось целое поколение новых собратьев, людей, принадлежавших к самым различным слоям общества(11).
        В годы первой мировой войны Абдул-Баха жил уединенно в Хайфе, в Святой Земле. Его сводному брату Мохаммаду Али удалось возбудить подозрения османских властей, обвинив Абдул-Баха в связях с западным миром. Абдул-Баха грозила казнь, а крошечной колонии бахаи в Святой Земле - изгнание. Опасность миновала лишь в 1918 году, когда война закончилась поражением Тройственного союза, в результате чего Турция лишилась всех своих владений на Ближнем Востоке.
        Абдул-Баха возобновил деятельность, направленную на достижение важнейшей цели, которую он поставил перед собой со дня своего освобождения из тюрьмы в Акке в 1908 году: создание всемирного сообщества, живущего по заветам Бахауллы. Прежде всего надлежало бережно взрастить административные институты бахаи. Следуя наставлениям Бахауллы, Абдул-Баха призвал верующих к учреждению Духовных Собраний, как он их называл. Согласно его замыслу, эти выборные органы должны были развернуть деятельность как в Северной Америке, так и в Персии. Духовные Собрания были призваны отвечать за издание книг, разработку проектов распространения веры, отправление религиозных обрядов, причем эти органы создавались на двух уровнях - местных общин и национальных. Впоследствии на смену Духовным Собраниям должны были прийти Дома Справедливости (как их называл Бахаулла).
        В 1908 году Абдул-Баха составил черновик документа, названного им "Воля и Завещание". В этом документе во всех подробностях описаны особенности и принципы деятельности задуманных Бахауллой институтов управления делами веры. Это, в первую очередь, два института: "Хранительство" и "Всемирный Дом Справедливости". Исключительное право толковать учение бахаи передавалось старшему внуку Абдул-Баха - Шоги Эффенди Раббани, который получил титул "Хранитель веры". Как Абдул-Баха, по воле Бахауллы, был назван Средоточием и Толкователем веры, так и Хранитель наделялся непререкаемым авторитетом во всех вопросах, касающихся учения. В Воле и Завещании Всемирный Дом Справедливости был назван главным законодательным и административным органом общины бахаи. Хранителю веры в помощь придавалась группа избранных им выдающихся бахаи - Десниц Дела Божиего. Всемирный Дом Справедливости призван был осуществлять руководство всемирной общиной бахаи. Членов этого высшего административного органа надлежало избирать на международном съезде представителей Духовных Собраний всех стран мира. Избранным мог быть любой совершеннолетний бахаи.
        Воплощением Завета Бахауллы стали два документа: Воля и Завещание Абдул-Баха и Китаб-и-Ахд (Книга Завета) Бахауллы. В этих документах определены формы организации постоянно растущей общины бахаи после смерти Абдул-Баха(12).
        В годы первой мировой войны Абдул-Баха продиктовал четырнадцать посланий к верующим Северной Америки. Четыре из них были адресованы всем бахаи Северных Штатов и Канады. Восемь писем в виде наставлений верующим по конкретным вопросам были направлены в различные регионы Соединенных Штатов. Два письма предназначались канадским собратьям по вере. В упомянутых четырнадцати письмах речь шла о "Божественном Предначертании", которое, по словам Абдул-Баха, заключалось в том, чтобы послание Бахауллы распространилось по всему земному шару. Абдул-Баха призывал американских и канадских бахаи взять на себя ведущую роль в деле распространения религии Бахауллы. Абдул-Баха заверял их, что, возложив на себя ответственность за выполнение этой задачи, они в будущем предстанут в глазах благодарных потомков "духовными вождями" бахаи всего мира. Ответом на этот призыв Абдул-Баха к североамериканским единоверцам стала разработка ими проектов распространения веры; благодаря их осуществлению община бахаи пополнилась множеством новых членов, а послание Бахауллы дошло до самых отдаленных уголков земли(13).
        Ранним утром 28 ноября 1921 года, в возрасте 78 лет, после непродолжительной болезни Абдул-Баха скончался. Его похороны происходили в необычайно торжественной обстановке, и даже по этому можно было судить о том, какие разительные перемены в отношении к Вере бахаи произошли в Святой Земле за годы, предшествовавшие его кончине. Всего тринадцатью годами ранее Абдул-Баха, бесправный изгнанник, едва избежал публичной казни. А к концу своей жизни он уже пользовался репутацией человека непревзойденной мудрости и человеколюбия, почти святого. В Палестине к нему относились с глубоким почтением представители всех конфессий. Когда были сняты ограничения в правах, наложенные на него турецкими властями, слава Абдул-Баха начала возрастать. Почести сыпались на него со всех сторон. Британское правительство в знак признания заслуг Абдул-Баха по оказанию гуманитарной помощи населению Палестины во время голода после первой мировой войны пожаловало его рыцарским званием.
        Похороны, состоявшиеся 29 ноября, вероятно, не имели себе равных во всей истории Палестины. В траурном кортеже, численностью более десяти тысяч человек, участвовали представители высшего мусульманского, римско-католического, греко-православного, иудейского и друзского духовенства, а также британский верховный комиссар, губернаторы Иерусалима и Финикии. Стало очевидным - какие бы бедствия ни обрушивались на новую веру в различных уголках земли, за период пастырства Абдул-Баха она достигла самого главного: учрежден Всемирный Центр Веры бахаи, опирающийся на прочное основание - признание властей и уважение общественности(14).
        В этот период своей истории община бахаи включала, вероятно, около ста тысяч верующих в Персии (где власти стали проявлять в отношении них некоторую лояльность) и несколько немногочисленных групп в других странах. Первые общины бахаи за пределами Персии возникли в Индии и Северной Америке. Организационные и финансовые ресурсы общин в ту пору были очень незначительными, не хватало литературы. Правда, благодаря усилиям Абдул-Баха и его ближайших сподвижников, весть о религии бахаи разнеслась по всему миру, но время быстрого роста численности общины еще не пришло. Так и признание, которого удостоился сам Абдул-Баха со стороны гражданских властей, не означало еще официального признания Веры бахаи как самостоятельной религиозной системы.
        Спустя более полувека, уже в наши дни, обстановка коренным образом изменилась. Вера бахаи повсеместно признана как наиболее быстро растущая мировая религия; среди ее приверженцев - представители всех рас, наций, культур, выходцы из различных общественных слоев; ее сторонники осуществляют широкомасштабную деятельность на пространстве, охватывающем около двухсот независимых государств и территорий. Сформировалась сеть административных органов управления как на местах, так и на государственном и межнациональном уровне, которые, как правило, официально признаны гражданскими властями.
        Письменное наследие Баба, Бахауллы, Абдул-Баха - главных фигур религии бахаи - переведено и опубликовано более чем на семистах языках. Дома Поклонения, школы бахаи, административные и общинные центры веры воздвигнуты по всему миру, создана материальная база для грядущего, еще более грандиозного по своим масштабам развития. Всемирное сообщество бахаи официально зарегистрировано в ООН как международная неправительственная организация с совещательным статусом при комитете по экономическим и социальным вопросам. Подобные успехи, вне всяких сомнений, следует признать выдающимися. Вдохновителем всех этих поразительных достижений был Шоги Эффенди Раббани, ставший по воле своего деда Хранителем веры Бахауллы.
        Институт Хранительства был задуман еще Бахауллой, но более конкретно полномочия Хранителя впервые были определены в Воле и Завещании Абдул-Баха. Двумя главными обязанностями Хранителя были названы толкование учения бахаи и руководство общиной. Памятуя о случае с Мохаммадом Али, пытавшимся посягнуть на ведущую роль в общине, Абдул-Баха в самых недвусмысленных выражениях указал, что авторитет Шоги Эффенди во всех вопросах веры является непреложным. Попытка оспорить его суждения приравнивалась к отступничеству от Заветов основателей религии:

"О возлюбленные Абдул-Баха!
Вам надлежит проявлять величайшую заботу о Шоги Эффенди, ибо он есть веточка и плод двух освященных и Божественных Древ(15), стараться, чтобы малейшая тень уныния или печали не омрачила его лучезарное существо, чтобы день ото дня рос он в счастии, радости и духовности и чтобы, подрастая, становился подобен дереву, приносящему обильные плоды.
    Ибо есть он, после Абдул-Баха, хранитель Дела Божиего, и посему Афнаны, Десницы (столпы) Дела и возлюбленные Господа должны подчиняться и повиноваться ему. Тот, кто не повинуется ему, не повинуется Богу; тот, кто отвернется от него, отвернется от Бога, и тот, кто отвергнет его, отвергнет Бога истинного. Остерегайтесь, дабы кто-то не истолковал неверно эти слова и не уподобился бы тем, кто после Вознесения (Бахауллы) нарушил Завет, подняв флаг мятежа, упрямо настаивая на своем и широко распахивая дверь для превратного толкования..."(16)

        Приступая к выполнению обязанностей Хранителя, Шоги Эффенди заявил, что Вера бахаи вступает в новую фазу своего развития. Более того, Шоги Эффенди дал понять, что властные полномочия, доверенные ему согласно вышеприведенному и другим подобным документам, не ограничиваются ролью харизматического лидера общины, намеченной Абдул-Баха. По выражению Шоги Эффенди, подошла к концу "эра апостольская" и наступает "эра созидательная"(17).
        В этих новых условиях бахаи были призваны почитать институт Хранительства как таковой. Что же до личности, на которую были возложены эти полномочия, то ей отводилась подчиненная роль. Бахаи не разрешалось торжественно отмечать какие-либо события личной жизни Хранителя, не поощрялся интерес к его фотопортретам; все формальные функции, связанные с должностью Хранителя, выполняли назначенные Шоги Эффенди представители. Многочисленные и обременительные обязанности, относящиеся к управлению делами общины и толкованию положений учения, а также литературные и научные труды полностью поглощали Шоги Эффенди, не оставляя времени для поездок, подобных тем, которые предпринимал Абдул-Баха.
        Единственное, ради чего Хранитель нарушал свое уединение, были беседы с паломниками, непрерывным потоком стекавшимися во Всемирный Центр Веры бахаи и с Востока, и с Запада. Этому Шоги Эффенди посвящал все свободное время. Но даже и встречи с поломниками были непродолжительными - обычно они проводились во время обеда в "Доме паломника" в Хайфе.
        Период между 1921 и 1963 годом ознаменован в истории Веры бахаи рядом важнейших начинаний, предпринятых Шоги Эффенди в качестве Хранителя веры. Особый интерес представляют четыре направления его деятельности: усилия, направленные на расширение и развитие Всемирного Центра Веры бахаи, перевод и толкование текстов учения, укрепление системы управления и выполнение Боговдохновенных предначертаний Абдул-Баха.
        Сразу после вступления в должность Хранителя Шоги Эффенди взял на себя руководство строительством Всемирного Центра веры в районе, прилегающем к бухте Хайфы. Этому он посвящал немало времени и в дальнейшем. Еще при жизни Бахауллы и Абдул-Баха община изгнанников приобрела здесь несколько участков земли. На одном из этих участков располагалась усыпальница, куда поместили прах Бахауллы (вблизи поместья Бахджи в окрестностях Акки); на другом - усыпальница, где покоились останки Баба (на склоне горы Кармель в районе Хайфы). Благодаря щедрым пожертвованиям состоятельных членов общины и тех бахаи, кто откликнулся на призыв Шоги Эффенди, а также средствам, полученным по завещаниям некоторых бахаи, владения общины за годы правления Хранителя значительно расширились. Были разбиты великолепные сады, воздвигнуты первые монументальные сооружения; был разработан генеральный план возведения комплекса зданий духовного и административного предназначения, отвечающего потребностям быстро растущего мирового сообщества бахаи. Была предусмотрена и возможность расширения этого комплекса, который превратился впоследствии в один из красивейших архитектурных ансамблей мира. Религиозная община, рассеянная по всей земле, обрела, таким образом, святыню своей веры - место, которое стало объектом паломничества и откуда осуществлялось единое руководство. Это как нельзя лучше способствовало созданию атмосферы единства.
    Во главу ценностей, присущих любой религиозной системе, неизменно ставятся канонические священные тексты, а также традиция, определяющая роль Священного Писания в жизни отдельных верующих и религиозного сообщества в целом. Облеченный, по воле Абдул-Баха, исключительным правом толковать труды основателей веры, Шоги Эффенди давал интерпретацию текущим событиям мировой истории в свете писаний бахаи, излагая свои воззрения в подробных посланиях, адресованных различным общинам бахаи(18).
        В то же время в Хайфу устремлялся поток писем из возникавших по всей земле общин бахаи. Ответы Хранителя на содержавшееся в этих письмах огромное количество разнообразных вопросов, касавшихся писаний бахаи, составили значительную часть трудов по толкованию наследия Бахауллы. С начала 40-х годов Шоги Эффенди приступил к созданию исторической хроники Веры бахаи. В 1944 году, в ознаменование столетней годовщины Откровения Баба, Шоги Эффенди выпустил в свет весьма обстоятельный исторический труд, посвященный описанию событий этого столетия, - начиная с того дня, когда Баб впервые открыл свою миссию Мулле Хусейну, и до завершения первого Семилетнего "Плана Действий"(19).
        Значимость трудов Шоги Эффенди, посвященных истолкованию учения Бахауллы, подкреплялась тем, что он был главным авторитетом в переводе писаний бахаи с персидского и арабского языков на английский(20). Английский язык Шоги Эффенди начал изучать еще в раннем детстве. В юности он продолжил его изучение в Американском университете в Бейруте, а затем в Оксфордском университете, где оставался вплоть до кончины Абдул-Баха в 1921 году. В первые десятилетия после введения института Хранительства, которые были решающими в истории новой веры, административные институты бахаи создавались прежде всего в англоязычных странах, поэтому невозможно переоценить значение того факта, что Шоги Эффенди имел возможность излагать и истолковывать на английском языке основные концепции веры и, таким образом, руководить процессом ее становления в западном мире.
        Для развития общины бахаи чрезвычайно важной была и роль Шоги Эффенди как толкователя. Наличие единственного толкователя было залогом сохранения целостности учения, благодаря этому предотвращалась угроза раскола в тот ранний период, когда новая вера только начинала распространяться по всему миру.
        Руководя строительством Всемирного Центра Веры бахаи  и постоянно работая над переводами, Шоги Эффенди много сил отдавал и тому, чтобы воплотить в жизнь задуманную Бахауллой систему административных институтов, которая начала формироваться еще при жизни Абдул-Баха. Каждой местной общине, численностью не менее девяти взрослых членов, предписывалось избрать Местное Духовное Собрание, на которое возлагалось руководство делами веры в данной местности. Далее Хранитель указывал, что когда в стране возникает достаточное количество Местных Духовных Собраний, следует проводить выборы в Национальное Духовное Собрание. Юрисдикции этого органа подлежали все вопросы веры в пределах данной страны.
        В многочисленных письмах, адресованных Хранителем этим нарождающимся административным институтам, содержались наставления о том, каким образом, согласно заветам основателей вероучения, должна быть организована повседневная жизнь общины. Послания, обращенные ко всему мировому сообществу сторонников Веры бахаи, призывали верующих к безоговорочной поддержке и подчинению избранным органам власти. Как основа принятия решений устанавливался принцип совещательности. Духовным Собраниям надлежало учиться управлять делами общин на основе этого принципа.
        Выполняя волю Абдул-Баха, Хранитель избрал (в период с 1951 по 1957 год) среди наиболее выдающихся последователей веры нескольких человек, которые получили титул "Десницы Дела Божиего". На них возлагались особые полномочия в деле распространения веры и поддержания ее административных институтов. Венчал эту глобальную административную систему ее высший институт - Всемирный Дом Справедливости, задуманный и названный так Бахауллой. Как указывал Шоги Эффенди, этот орган должен избираться всеми членами мирового сообщества бахаи через посредство своих Национальных Духовных Собраний, когда численность приверженцев этой религии во всем мире достигнет требуемого уровня.
        Необходимо отметить ту роль, которую сыграла в процессе становления Веры бахаи североамериканская община, в особенности ее представители в Соединенных Штатах. Абдул-Баха не скупился на похвалы, когда говорил о духовных возможностях и жертвенном служении этих людей. Он высоко ценил как нацию народ Соединенных Штатов. Более того, Абдул-Баха указывал, что Америке суждено стать "колыбелью" административной системы, задуманной Бахауллой. Предрекая грядущий поворот мировой истории, Бахаулла говорил: "... придет день, и вы увидите ... как с Запада, а не с Востока будет исходить свет Божественного наставления"(21).
        Именно поэтому Шоги Эффенди, приступая к построению административной системы, обратился за поддержкой прежде всего к американским верующим. Несколько американцев уже принимали участие в проектах по распространению веры за пределами Соединенных Штатов. Одна из них, Марта Рут, принадлежавшая к весьма влиятельному семейству, добилась замечательного успеха: впервые в Веру бахаи была обращена коронованная особа -  румынская королева Мария(22). Американские бахаи были также названы "Главными Исполнителями" воли Абдул-Баха. Именно в ходе переписки с Национальным Духовным Собранием США и Канады(23) Шоги Эффенди постепенно выработал организационные формы управления общинами на местном и национальном уровнях, опирающиеся на основные положения учения. Общинам в других странах предлагалось следовать этому образцу. Хотя культурные различия определяют своеобразие конкретной деятельности, в главном административная система должна быть единой, строясь на основе одного образца.
        Таким образцом была призвана стать американская община бахаи. Правда, ее члены были поставлены в известность, что основанием для такого решения послужила отнюдь не политическая система их родной страны. Как появление Бахауллы в Персии объяснялось не культурным превосходством персидской нации, а глубоким моральным упадком, в котором она тогда находилась, так и его административная система должна была впервые возникнуть в обществе, погрязшем в материализме, беззаконии и политической коррупции. Здесь, как прежде в Персии, Бахаулла покажет, что властью Божией можно возродить народ и общество из пепла(24).
        Вскоре стало понятным, почему в первые годы своего служения Шоги Эффенди уделял столько сил и времени задачам создания административной системы бахаи. Административные органы веры явились тем инструментом, без которого невозможно было бы воплотить в жизнь "Божественное Предначертание" Абдул-Баха и донести до человечества послание Бахауллы. Прежде чем ставить эту грандиозную задачу перед общинами, рассеянными по всему свету, необходимо было учредить административные органы, наделенные правом принимать решения и способные правильно использовать людские и финансовые ресурсы. Более того, требовалось определенное время, чтобы эти органы приобрели хотя бы элементарные навыки управления, опирающиеся на принцип совещательности.
        Именно этим объясняется тот факт, что Шоги Эффенди приступил к систематической работе по реализации замыслов Абдул-Баха, изложенных в ряде писем к бахаи в Северной Америке, только в 1937 году, через шестнадцать лет после кончины Абдул-Баха. В апреле 1937 года началось осуществление первого плана, рассчитанного на ближайшее семилетие. Основные задачи этого плана были сформулированы так: 1) учредить по меньшей мере одно Местное Духовное Собрание в каждом штате США и в каждой провинции Канады; 2) направить хотя бы одного верующего для распространения Веры бахаи в каждую страну Латинской Америки и 3) завершить проектирование наружного вида первого храма бахаи в Северной Америке - того самого сооружения, краеугольный камень которого заложил Абдул-Баха во время своего пребывания в Америке в 1912 году. Это здание многими воспринималось как символ Всемирного сообщества бахаи. Несмотря на трудности, возникшие в связи с началом второй мировой войны, к маю 1944 года, то есть к столетию со дня провозглашения Бабом своей миссии, этот план был успешно выполнен.
        После двухгодичного перерыва, в 1946 году, началось осуществление плана на следующее семилетие. На этот раз усилия были сосредоточены главным образом на странах Европы, где к тому времени насчитывалось только два Национальных Духовных Собрания: в Великобритании и Германии. Планом предусматривалось также учреждение Местных Духовных Собраний по всей Латинской Америке и значительный рост их числа в Северной Америке. Успешное завершение этих планов совпало еще с одним юбилеем Веры бахаи: прошел ровно век с того дня, когда в 1853 году Бахаулле, находившемуся в тюрьме Сиях-Чаль, было дано откровение. Одной из основных задач Семилетнего плана было учреждение независимого Национального Духовного Собрания в Канаде. Это Собрание было создано в 1948 году, а в 1949 последовал специальный указ парламента, его узаконивший(25). Это достижение, как указывал Шоги Эффенди, "не имеет себе равных в анналах веры ни на Востоке, ни на Западе".
        Среди наиболее впечатляющих успехов второго семилетия можно отметить два события из жизни североамериканской общины. В апреле 1953 года состоялось торжественное освящение храма в Вилметте (штат Иллинойс). Это было первое в мире сооружение подобного рода. Автор проекта _ архитектор Жан-Луи Буржуа, выходец из французской Канады. О его величественном замысле итальянский архитектор Луиджи Квальино отозвался так: "Это творение станет новым словом в мировой архитектуре". "Без сомнения, - добавил Квальино, - оно оставит след в истории"(26). Значительным достижением также следует признать возведение еще одного здания: великолепной усыпальницы, которая стала составной частью построенного ранее Абдул-Баха каменного мавзолея Баба. Проект принадлежал другому канадцу, Уильяму Сазерленду Максвеллу (Абдул-Баха был его гостем во время пребывания в Монреале). Благодаря великолепию и изысканности архитектуры здания, золоченый купол которого покоится на беломраморных арках и пилонах из розового гранита, Всемирный Центр Веры бахаи на горе Кармель стал одной из наиболее популярных достопримечательностей средиземноморского побережья.
        В 1953 году, сразу по завершении предыдущего плана, Шоги Эффенди возвестил о новом, самом грандиозном за всю историю бахаи, всеобъемлющем плане, названном "Десятилетний Всемирный Поход". Завершиться этот проект должен был в 1963 году, к очередному юбилею: столетию со дня Провозглашения Бахауллы в саду Резван. Предстояло начать распространение веры в 132 странах и крупных регионах, укрепить уже существующие общины в 120 государствах и административных территориях. Предусматривалось также учреждение Национальных Духовных Собраний в большинстве стран Европы и Латинской Америки, значительное увеличение количества Местных Духовных Собраний, рост числа верующих, умножение принадлежащей сообществу собственности. И на сей раз очередной план был успешно выполнен (более того, результаты его превзошли все ожидания), но этому сопутствовали такие обстоятельства, какие не мог предвидеть никто из верующих.
        В начале ноября 1957 года, прибыв в Англию для того, чтобы приобрести оборудование для здания архива бахаи на горе Кармель, Шоги Эффенди заразился гонконгским гриппом и 4 ноября скончался от сердечного приступа. Его неожиданная смерть была ударом для всего мирового сообщества бахаи, на какое-то время повергнувшим общину в растерянность. План на десятилетие к тому времени был выполнен лишь наполовину.
        Институт Хранительства веры был задуман как непрерывно действующая система руководства. Абдул-Баха в Воле и Завещании обязал каждого очередного Хранителя Веры бахаи назначать себе преемника из прямых потомков Бахауллы. Кандидат должен был обладать рядом определенных качеств. Шоги Эффенди умер, не назначив преемника, ибо по всей видимости, ни один из членов его семейства не отвечал тем весьма суровым требованиям, которые предъявляли к духовному облику Хранителя Бахаулла в своем Завете и Абдул-Баха в Воле и Завещании. Отсюда следовал вывод: поскольку нет Хранителя, то руководство сообществом бахаи полномочен принять на себя Всемирный Дом Справедливости - орган, который еще только предстояло избрать(27).
        Решить дилемму можно было, учитывая три взаимосвязанных фактора: 1) из высказываний Шоги Эффенди следовало, что, по его мнению, условия, необходимые для избрания Всемирного Дома Справедливости возникнут при успешном выполнении десятилетнего плана; 2) до того времени сообщество бахаи должно руководствоваться принципами, подробно сформулированными в плане, разработанном Шоги Эффенди; и, наконец, 3) в одном из писем, обращенных ко Всемирному сообществу бахаи, Шоги Эффенди назвал Десницы Дела Божиего "Главными Управителями" веры и призвал их, в тесном сотрудничестве с Национальными Духовными Собраниями, сделать все возможное для того, чтобы выполнение десятилетнего плана успешно завершилось и было обеспечено сохранение единства веры(28).
        Руководствуясь упомянутым посланием Шоги Эффенди, Десницы Дела Божиего организовали несколько ежегодных совещаний, на которых был разработан ряд важных документов, в том числе официальное заявление о том, что Шоги Эффенди не оставил завещания и не избрал того, кто стал бы Хранителем веры после него (Совещание 1957 года), а также принято решение о том, что Всемирный Дом Справедливости будет избран в 1963 году. В выборах должны были принять участие представители всех существующих в мире Национальных Духовных Собраний (Совещание 1959 года).
        К апрелю 1961 года возникло двадцать одно новое Национальное Духовное Собрание в Латинской Америке; годом позже состоялись выборы еще одиннадцати Национальных Духовных Собраний в Европе. Все прочие задачи, предусмотренные десятилетним планом, были также выполнены или перевыполнены. Весной 1963 года, в дни празднования столетнего юбилея памятных событий в саду Резван, где Бахаулла впервые открыл тайну своей миссии нескольким ученикам, состоялись выборы Всемирного Дома Справедливости. В выборах приняли участие представители пятидесяти шести Национальных Духовных Собраний. При этом Десницы Дела Божиего явили дух истинного самоотречения, отказавшись от возможности быть избранными в этот высший административный орган общины бахаи.
        Выборы первого состава Всемирного Дома Справедливости стали для бахаи событием огромного значения. Впервые после ста лет борьбы, гонений, периодически возникавших внутренних раздоров общине бахаи удалось, наконец, путем организованных на демократической основе выборов сформировать постоянно действующий орган руководства делами веры. Более того, этот орган был задуман самим Бахауллой, который разработал и изложил в своих трудах некоторые принципы его организации. Эту же тему развил в своих сочинениях и Абдул-Баха. Интернациональный состав членов первого Всемирного Дома Справедливости, как представляется, удачно отражал суть и назначение этого органа: девять его членов, представлявшие четыре континента, были в прошлом последователями трех великих мировых религий (Иудаизма, Ислама и Христианства), разнообразным был и этнический состав избранных(29).
        Отмечая важность самого факта создания такого рода института управления, необходимо также иметь в виду, что учреждение Всемирного Дома Справедливости символизировало то, что бахаи считают самым существенным элементом своего мировоззрения - единство. Возникновение Всемирного Дома Справедливости, органа, облеченного безусловными полномочиями в решении всех вопросов, касающихся общины бахаи, свидетельствовало о том, что Вера бахаи сохранила единство в самый критический для любой религии период - первое столетие своей истории, когда все религии почти неизбежно постигает раскол.
В этот период нестабильности, доказательством которой служат истории с Мирзой Яхья, Мохаммадом Али и Ибрагимом Хейроллой, было предпринято немало попыток посеять раздор внутри общины бахаи. Тот факт, что все эти попытки закончились провалом, убедительно свидетельствует об истинной приемственности всех трех основоположников веры: Бахауллы, Абдул-Баха и Шоги Эффенди(30). С учреждением постоянно действующего выборного административного органа, которому подчинены как отдельные верующие, так и все административные органы местного и национального уровня, единство общины стало реальным принципом ее существования, непосредственно затрагивающим каждого верующего(31).
        Избрание Всемирного Дома Справедливости позволило вновь сосредоточить усилия на решении двух первоочередных задач, выдвинутых еще Хранителем веры. Первой задачей было создание новых учреждений и организаций, отвечающих потребностям быстро растущей общины, второй - разработка широкомасштабных планов распространения веры, призванных воплотить в жизнь то, что Абдул-Баха называл "духовным завоеванием планеты".
        В 1964 году, через год после первых выборов, Всемирный Дом Справедливости приступил к осуществлению девятилетнего плана. В 1973 году, к столетнему юбилею появления книги Бахауллы Китаб-и-Акдас, этот план был полностью выполнен. Последовавший за ним план на пятилетие был завершен в 1979 году. После этого Всемирный Дом Справедливости выдвинул третий проект распространения веры по всему миру - очередной Семилетний план, рассчитанный на период до 1986 года.

Found a typo? Please select it and press Ctrl + Enter.

Консоль отладки Joomla!

Сессия

Результаты профилирования

Использование памяти

Запросы к базе данных