Мысль мира

"Любой ясно мыслящий человек подтвердит, что сейчас на земле нет ничего более важного, чем поддержание мира". Пожалуй, каждый согласится с этими словами, произнесенными Абдул-Баха в 1912 году. Однако ясной мы могли бы назвать эту мысль лишь в отношении необходимости мира, разоружения и согласия. Вряд ли сегодня нужно кого-то убеждать в том, что этот мир должен наступить, если только какая-нибудь искра или всполох огня от одного из многочисленных очагов кризисов и войн, внутренних и внешних напряженностей, разногласий между Востоком и Западом, Севером и Югом не попадет на огромные пороховые бочки.

Но как согласовать интересы сильных и слабых, как преодолеть страхи сильных перед возможной слабостью, ужасы малых, порожденные их унылой зависимостью, как остановить почти автоматическое появление все новых и новых витков вооружения? Кто может выступить с идеями, которые имели бы обязательную силу, что и кому предстоит сделать? Переложить ли эту проблему на политиков? Или сделать что-то самим, хотя и цель, и даже путь к ней нам пока неясны и требуют таких усилий, которые кажутся выше возможностей человека?

Но не красивые слова нам нужны, хотя многие ответственные лица и овладели в совершенстве ремеслом столь же циничным, сколь и высокомерным "скрывать свои собственные интересы за плотиной сплошных слов" (Абдул-Баха).

Нужно же нам убедительное и исполненное силы творчество, каким когда-то для многих была, а для некоторых остается и поныне Нагорная проповедь, и какими когда-то были идеалы Просвещения для обновления общества. Иной похожей духовидческой силы, отвечавшей бы на потрясения и смятения современного человечества, кажется, не существует. Или, быть может, мы не достаточно широко раскрыли свои глаза?

Заголовки газет 1911-1913 годов оповестили о появлении в Европе и Америке "великого борца за мир нового века", "Учителя", "Апостола", "Посланника мира". Такие заголовки сопровождали Абдул-Баха на протяжении всей Его трехлетней поездки по Западу.

Речи, с которыми Он обращался к людям самых разных слоев общества и умонастроений, действовали на слушателей, как Нагорная проповедь, и были обращены к самым сокровенным уголкам души. Ли Мак-Кланг, в то время министр финансов США, описал свои впечатления от этой необыкновенной встречи с помощью такого необычного сравнения: "Мне казалось, что я нахожусь рядом с одним из великих пророков древности - Исайей, Илией, Моисеем; нет - Он показался мне самим божественным Отцом". *

Но Абдул-Баха видел не только нужду, чаяния и возможности отдельного человека. К общности всех людей - прекрасному многообразию их бытия, которое, будучи основой солидарности всего человечества в экзистенциальных вопросах, нуждается в справедливости и мире - к общей ответственности, пожалуй, призывало еще более важное послание Абдул-Баха. Далеко выходя за рамки того, что сегодня считается "реальностью" в вопросах единства человечества, Абдул-Баха предложил ориентир, с помощью которого каждый, желающий мира, памятуя об опыте нынешнего столетия, должен критически пересмотреть свои мысли и действия.

Мир останется лишь фарсом до тех пор, пока не возникнет серьезного стремления к справедливости в мировом масштабе; и справедливость останется фарсом до тех пор, пока единство людей не станет исходным моментом любых политических решений. "Если приходит мысль о войне, противопоставьте ей более сильную мысль мира". Так станем же отдавать свои силы миру, пока эта цель не будет достигнута.

Петер Шпигель

* Цит. по книге "Кармелитская корона". Вена, 1983 г., с. 80. Абдул-Баха никогда не принимал в Свой адрес слово "пророк", часто употреблявшееся в печати при упоминании о Нем, о чем однажды и сообщила некая газета, давшая следующую поправку: "Пророк заявил, что он не Пророк". - Здесь и далее прим. сост.