Новая мировая религия

Уильям С. Хэтчер, Дж. Дуглас Мартин
Новая мировая религия

Преодоление новых рубежей

        В предисловии было упомянуто высказывание Эдварда Гренвилла Брауна, одного из первых западных исследователей, узнавших в XIX веке о существовании в Персии Веры бахаи. Браун говорил о том, что нарождающаяся вера станет, возможно, со временем новой мировой религией. Ему представлялось, что в данном случае ученые получают уникальную возможность детально исследовать процесс становления новой религии(1). Ознакомившись с новым религиозным течением, Браун заинтересовался им и в последующие три десятилетия посвятил немало времени тщательному изучению истоков Веры бахаи. Браун написал ряд критических комментариев и опубликовал в переводе на английский язык обширные отрывки из текстов, имеющих отношение к вероучениям баби и бахаи.
        Не все современники Брауна по достоинству оценили его труды. У некоторых историков работы Брауна встретили одобрение и поддержку, другие же утверждали, что он уделяет необоснованно большое внимание религиозному движению, которое является не более чем реформистским течением в рамках Ислама(2). Обозреватель влиятельного научного журнала "Оксфорд Мэгэзин" даже назвал работы Брауна, посвященные Вере бахаи, "нелепым искажением исторической перспектив"(3).
        В последующее столетие история подтвердила правильность оценок Брауна. Новое вероучение медленно, но неуклонно оформлялось в независимую религию, которая пускала корни во всех уголках земли; возникшее в недрах Ислама, впоследствии оно полностью отделилось от него. Ныне ни у кого не вызывает удивления, что наиболее авторитетные современные специалисты, занимающиеся сравнительным изучением религий, такие, как историк Арнольд Тойнби, причисляют Веру бахаи к независимым мировым религиям, ставя ее в один ряд с Исламом и Христианством(4). То же суждение, хотя и несколько в ином контексте, было высказано также официальными представителями институтов Ислама. Еще в 1924 году суннитский апелляционный суд в Бебе (Египет) вынес по поводу представленного на его рассмотрение приговора решение, в котором говорилось, в частности, следующее: "Вера бахаи - это новая мировая религия, совершенно независимая (от Ислама)... Таким образом, не следует принимать бахаи за мусульман и наоборот; равно как и буддистов, брахманов и христиан недопустимо смешивать с мусульманами"(5).
        Бахаи верят, что эта новая независимая религия способна объединить всех людей земли и в отдаленном будущем поможет рождению единой всемирной цивилизации. Это возможно, подчеркивают они, благодаря тому, что их община способна выдержать испытания, порожденные ее собственными успехами. Понятие "испытание", как его трактуют бахаи, нуждается в особом комментарии.
        Испытания, учил Бахаулла, содействуют духовному росту человека. Абдул-Баха говорил, что без испытаний дремлющие в нас способности, наше вечное достояние, не получили бы развития:

"Если бы не испытания, как можно было бы отличить золото от подделки? Если бы не испытания, как можно было бы отличить храброго от труса?.. Если не испытывать знания студентов, их интеллект и способности не разовьются"(6).

        Те же рассуждения справедливы и по отношению к самой общине бахаи. Шоги Эффенди писал:

"Действительно, история первых ста лет ее развития представляет собой цепь разных по степени тяжести внешних и внутренних кризисов, прямые последствия которых были разрушительны, но каждый из которых таинственным образом способствовал высвобождению Божественной силы, сообщавшейся движению и дававшей ему новый толчок; это порождало новые бедствия, а за ними вновь следовали периоды щедрого излияния небесной благодати, вдохновлявшей сторонников Дела на жертвенное служение, что способствовало его дальнейшему продвижению и приносило новые, еще более значительные победы"(7).

        В связи с вышесказанным, завершая наше исследование, будет уместным проанализировать те проблемы и трудности, с которыми Вера бахаи сталкивается в наши дни, когда она все более утверждается в качестве признанной мировой религии. В настоящее время община бахаи призвана решить следующие основные задачи: 1) сохранение единства общины; 2) всеобщее участие в делах веры; 3) противостоять растущей оппозиции; 4) сделать жизнь общины бахаи образцом для построения будущей мировой цивилизации.
        Важнейшее достояние Веры бахаи - единство, и главную свою цель община видит в том, чтобы помочь человечеству достичь мира и единения. И потому в глазах нашего разуверившегося поколения наиболее убедительным свидетельством в пользу Веры бахаи является тот факт, что она благополучно пережила первый, критический век своей истории, сохранив свою целостность (то есть не подверглась расколу на секты)(8). Одно только это достижение позволяет Вере бахаи занять особое место среди мировых религий, ибо никакое другое религиозное движение не может похвалиться подобным. В религиозных течениях любого рода на ранней, наиболее уязвимой стадии, то и дело возникала схизма; первоначальное учение, как правило, было обречено на трудный путь развития в обстановке соперничества противоборствующих сект и конфессий.
        Эти трудности в меньшей степени коснулись более ранних мировых религий, которые направляли энергию и внимание верующих на иные проблемы. Однако когда речь идет о Вере бахаи, то признаком, указывающим на Божественное происхождение веры, следует считать именно единство. Бахаулла в самых суровых выражениях осуждал любые попытки заронить в общину семя раздора и раскола(9). Не существует среди бахаи "либералов", "ортодоксов" или "протестантов". Есть просто бахаи, члены единой общины, целостного организма.
        Каков же прогноз на будущее? Чего можно ожидать, когда Вера бахаи все более распространяется по всему миру, охватывая людей разных культур, народы, совершенно несхожие между собой? Удастся ли сохранить прежнее единство при условии, что некоторые общины на десятилетия опережают другие по глубине восприятия некоторых принципов вероучения, а в то же время на десятилетия отстают в том, что касается материальных ресурсов и искусства управления? Жизнь современного общества, как никогда, политизирована. Сумеют ли общины бахаи в постоянно раздираемых национальными и культурными противоречиями странах привлекать в свои ряды новых членов, находившихся ранее во враждующих лагерях? Для сохранения единства веры жизненно важен авторитет Всемирного Дома Справедливости. Удастся ли ему в наш век всеобщего разлада поддерживать дисциплину в крайне разнородной и быстро растущей общине? И сможет ли община бахаи поддерживать единство вероучения, признавая, в первую очередь, те толкования наследия Бахауллы, которые исходят от признанных его преемников, в том числе Хранителя веры Шоги Эффенди?
        Очевидно одно - сегодня, как никогда, община бахаи готова преодолевать стоящие перед ней трудности. Никому из тех, кто имеет хотя бы отдаленное представление о вероучении и истории бахаи, не придет в голову оспаривать позиции Всемирного Дома Справедливости как единственного полноправного законодательного органа общины. Документы, касающиеся деятельности этого органа, широко и в полном объеме публикуются; в избрании Всемирного Дома Справедливости в соответствии с принципом, заповедованным Бахауллой, участвуют все верующие. Всемирный Дом Справедливости осуществляет руководство мировой общиной, разрабатывая широкомасштабные планы распространения веры, в ходе выполнения которых все прочие органы управления общины действуют в соответствии с его указаниями.
        В настоящее время главные трудности Веры бахаи связаны с быстрым ростом общины, с одной стороны, и нестабильностью обстановки в мире - с другой. В последнее время Веру бахаи ежегодно принимают десятки тысяч людей, и приток новообращенных постоянно растет. Особенно это касается стран третьего мира. Сегодня Всемирная община бахаи большей частью состоит из простых людей, которые "сердцем" прозрели истину посланнической миссии Бахауллы и были вдохновлены высоким духом и практическими свершениями его последователей.
        Среди новообращенных много неграмотных и, в связи с этим, сплочение общины в большой степени зависит от доступности транспортных средств и средств связи, а они в настоящее время в некоторых неспокойных регионах мира весьма ненадежны. И Абдул-Баха, и Шоги Эффенди предвидели, что время от времени, из-за царящего в мире беспорядка, грозящего превратиться в полный хаос, сообщение со Всемирным Центром может быть на какой-то период прервано (как это было во время первой и второй мировых войн). Сумеет ли едва появившаяся на свет административная система бахаи сохранить в такой ситуации целостность вероучения и единство действий?
        Бахаи верят в лучшее. По их мнению, из Завета Бахауллы со всей убедительностью следует, что Бог и в дальнейшем сохранит общину от раскола, как хранил Он ее в последние, исполненные превратностей, годы. Разумеется, административным органам веры, в соответствии со священным Писанием, дано право отлучения тех, кто группами или поодиночке, невзирая на увещевания и предупреждения, попытаются учинить раскол. Как бы то ни было, очевидно одно: в наши дни община бахаи вступает в ту стадию развития, когда ее с таким трудом сохраняемое единство подвергнется еще более суровым испытаниям.
        Вторая важнейшая задача общины - привлечение всех верующих к активному участию в ее деятельности. На первый взгляд, такая задача едва ли покажется трудной. Вера бахаи не признает духовенства, и уже сегодня одной из отличительных особенностей сообщества стало широкое вовлечение верующих в дела общины - и тех, кто занимает высокое положение в администрации, и рядовых бахаи.
        Однако отсутствие иерархии в общине представляет собой нечто более значимое, чем просто приятное "приложение" к ее жизни, и является непременным условием выживания и роста сообщества. Raison d'etre [cмысл существования (фр.)] Веры бахаи заключается в том, чтобы построить новое общество - модель будущей всемирной цивилизации. Успехи веры, как утверждал основатель религии, будут находиться в прямой зависимости от последовательного выполнения этой миссии. Гарантией тому послужит мобилизация огромных людских и материальных ресурсов. При относительно небольшой численности общины необходимые ресурсы станут доступны только в том случае, если удастся побудить к активному участию в ее проектах всех или, по крайней мере, подавляющее большинство ее членов. Без сомнения, именно этим руководствовался Всемирный Дом Справедливости, называя "всеобщее участие" одной из задач своих первых всемирных планов, к выполнению которых бахаи приступили в апреле 1964 года, через год после первых выборов во Всемирный Дом Справедливости(10). В посвященной данному вопросу публикации Всемирного Дома Справедливости сказано следующее:

"... крайне важно участие каждого верующего; в этом кроется источник жизненных сил, ранее нам неведомых... Если каждый верующий будет свято исполнять свои обязанности, какой мощный прилив сил испытает весь организм! Этот жизненный подъем даст толчок дальнейшему росту и станет для всех нас еще большим благословением.
    Ключ к секрету всеобщего участия можно найти в широко известном высказывании Учителя (то есть Абдул-Баха), который призывал друзей любить и ободрять друг друга, трудиться сообща, уподобиться единой душе в едином теле и по-настоящему сплотиться в один здоровый организм, животворимый и озаряемый Духом"(11).

Очевидно, что в общине бахаи на западе этот призыв нашел отклик. Что касается более молодых общин в Африке, Южной Америке, Азии и на островах Тихого океана, куда Вера бахаи была впервые принесена пионерами и странствующими учителями из Ирана и Северной Америки, то в призыв ко всеобщему участию здесь вкладывается пока что более ограниченное содержание: местным бахаи предстоит взять на себя всю полноту ответственности за управление делами веры в своих странах, приняв ее из рук пионеров; им также надлежит творчески применять вероучения, учитывая особенности культурной среды.
        В этом направлении сообщество бахаи в целом уже добилось впечатляющих успехов. На старых фотографиях Национальных Духовных Собраний в отдаленных регионах мира (более того, даже и в малых европейских странах) можно увидеть немало пионеров - иностранцев. В настоящее время положение полностью изменилось. Сегодня едва ли найдется хоть одна национальная община, где дела веры не находились бы полностью в руках уроженцев данной страны. Однако самостоятельное выполнение административных обязанностей - это всего лишь первый шаг. Члены этих многочисленных молодых общин должны взять на себя всю ответственность за выполнение конкретных дел, намеченных планами Всемирного Дома Справедливости, а это организация школ и центров бахаи, осуществление проектов экономического развития региона, всемерное укрепление связей с гражданскими властями всех уровней.
        Никакое  другое  начинание  не требует  от своих участников  такой личной ответственности,  как  дело распространения  Веры  бахаи. Несмотря  на  то,  что столь быстрому увеличению числа верующих, какое наблюдается сегодня  в общине бахаи, могли бы позавидовать многие религиозные сообщества, одного этого недостаточно для построения задуманной Бахауллой общины, объединяющей миллионы сторонников веры. Причина, без сомнения, кроется в том, что сегодня лишь незначительная часть бахаи принимает непосредственное участие в проектах распространения веры. Возможно, недостаточно быстрый рост общины связан отчасти с запретом активно "вербовать" новых членов, разумность которого мало кто решится оспаривать. Однако теперь, когда многие бахаи успешно привлекают к себе новых сторонников, не нарушая при этом упомянутого требования, становится очевидным, что совершенно необходимо активизировать процесс распространения веры за счет личного участия в нем каждого верующего.
        Подводя итоги, скажем, что при нынешнем положении вещей открываются широкие возможности для тысяч бахаи, активно участвующих в делах веры, и которые вряд ли нашли бы достойное применение своим способностям на другой стезе. Удастся ли использовать возможности этих людей или, под давлением политических и экономических проблем, наиболее способные члены общины обратят свою энергию на достижение иных целей, как это случилось с членами многих других религиозных организаций? Сумеют ли бахаи из многочисленных недавно образовавшихся национальных общин принять образ жизни, привнесенный в их страны пионерами из-за рубежа, приспособив его к местным традициям и сохранив при этом верность идеалам Бахауллы? Удастся ли им изыскать те людские ресурсы, в которых мировое сообщество бахаи так настоятельно нуждается для выполнения своих грандиозных программ?
        Задачи, подобные тем, что описаны выше, являют собой стимул для развития общины и способствуют ее дальнейшему росту и укреплению. Существуют и иного рода проблемы. Имеются люди, настроенные враждебно по отношению к Вере бахаи, стремящиеся остановить ее распространение, в некоторых случаях даже уничтожить ее. Бахаи, как правило, не склонны к разговорам на эту тему, но вероучители не раз затрагивали ее, причем в самых резких выражениях. Так, Шоги Эффенди говорил:

"Как же могут те темные, необузданные силы, что являются источником нарушения социального, политического и экономического равновесия общественного организма... не посягнуть заодно и на юную Веру, учение которой находится в столь тесной и живой связи со всеми этими областями человеческой жизни и поведения?
    Поэтому не приходится удивляться тому, что, находясь в этом водовороте противоборствующих сил, они (бахаи) видят, как посягают на их свободу, принижают их вероучение, извращенно толкуют их намерения, подвергают нападкам институты Веры, ставят под сомнение авторитет веры, нарушают права верующих"(12).

        На  протяжении своего  более  чем столетнего существования молодая религия постоянно, в большей или меньшей степени, подвергается преследованиям. В последнее время нападки  ужесточились и  необходим  решительный и единодушный отпор со стороны всемирной общины бахаи. В некоторых  мусульманских  странах  противостояние  приняло форму  откровенного преследования, а в Иране, на  родине  веры, гонения повлекли за собой неисчислимые человеческие страдания.
        Главным преступлением Веры бахаи в глазах шиитского мусульманского духовенства Ирана  является  само ее существование. По утверждению мусульманских богословов-фундаменталистов, после пришествия Мухаммада Божии Посланники более не будут  являться, а Ислам останется последним и окончательным религиозным Откровением для всего человечества. В свете подобных воззрений появление новой религии абсолютно невозможно. Поставленные перед фактом существования, более того, быстрого распространения Веры бахаи, фанатические приверженцы Ислама, особенно в шиитском Иране, называют новую веру то ересью, то политическим движением, то заговором против Ислама и считают ее искоренение богоугодным делом.
        При шахском режиме власти, под нажимом духовенства, отказывали Вере бахаи в официальном признании, которое поставило бы ее в один ряд с верованиями прочих религиозных меньшинств Ирана: иудеев, христиан и зороастрийцев. Поскольку гражданские права верующих в Иране зависят от официального статуса веры, это означает, что 300 тысяч бахаи, численно превосходящие все три прочие религиозные меньшинства вместе взятые, не защищены законом.
        В результате бахаи постоянно подвергались жестоким притеснениям со стороны противников веры из среды мусульманского большинства. Кладбища бахаи часто осквернялись толпами, подстрекаемыми фанатиками-мусульманами; нередки были случаи унижения детей бахаи в школах, где их обзывали "грязными баби"; бахаи не принимали на службу в некоторые правительственные учреждения; многие последователи веры становились жертвами избиений, насилия, случались и убийства, совершаемые по наущению шиитского духовенства. Время от времени шахский режим сам провоцировал преследования, используя бахаи в качестве прикрытия с целью отвлечь внимание народа от политических и экономических проблем. В 1955 году, когда организованные сверху гонения в очередной раз возобновились, потребовалось вмешательство со стороны Организации Объединенных Наций(13).
        После исламской революции в начале 1979 года ситуация еще более ухудшилась(14). По указанию пришедшего к власти шиитского духовенства собственность бахаи была конфискована, святые места захвачены вооруженными мусульманскими бандами и разрушены, кладбища перекопаны бульдозерами; членов общины увольняли с работы, лишали пенсии, у них отнимали сбережения, их детей исключали из школ. Новая исламская конституция, принятая осенью 1979 года, еще более усугубила бесправное положение бахаи.
        Летом 1980 года революционные комитеты приступили к арестам членов Местных и Национального Духовных Собраний, а также наиболее выдающихся сторонников веры. За арестами последовали смертные приговоры. Несмотря на все попытки сторонников режима за пределами Ирана выдать эти убийства за казни шпионов, тексты судебных приговоров недвусмысленно свидетельствуют о другом: основанием для обвинения служили принадлежность к Вере бахаи и членство в общине; каждому приговоренному предлагали сохранить жизнь, если он примет Ислам. Проправительственная пресса Ирана открыто называла казни и другие акты гонений мерами по искоренению "ереси бахаи"(15). А в августе 1983 года исламский режим наложил официальный запрет на все религиозные институты, учебные заведения и благотворительные организации бахаи в Иране. Следуя принципу подчинения гражданским властям, Национальное Духовное Собрание бахаи Ирана распустило все Местные Духовные Собрания, а вслед за тем объявило о своем самоупразднении. Несмотря на это, по указу властей начались аресты бывших членов Духовных Собраний. Конгресс Соединенных Штатов заслушал свидетельство очевидцев о том, что узников систематически подвергали пыткам с целью добиться отречения от веры и признания в шпионаже.
        В ответ на эти преследования бахаи предприняли действия в двух направлениях. После того, как остались без ответа многочисленные обращения к властям революционных режимов Ирана, была предпринята попытка объединенными усилиями добиться вмешательства мировой общественности. Начиная с 1980 года, когда канадским парламентом была единодушно принята резолюция, призывавшая Иран прекратить кампанию террора, парламенты ряда стран мира стали оказывать давление на правительство Ирана. Осенью 1980 года этому примеру последовал Европейский парламент. В некоторых комиссиях ООН ежегодно стали проводиться слушания по данному вопросу и приниматься соответствующие резолюции. В марте 1984 года генеральному секретарю ООН было поручено произвести расследование. Конгресс Соединенных Штатов дважды выступил с резким осуждением репрессий. Оказанное давление, а также широкое освещение судеб бахаи средствами массовой информации вынудило иранские власти проявить некоторую сдержанность. Полного истребления бахаи, коим в свое время угрожали экстремистки настроенные элементы из среды шиитского духовенства, не произошло(16).
        Однако с течением времени, вероятно, станет очевидным, какое важное значение имела линия поведения самой иранской общины бахаи в обстановке обрушившихся на нее гонений. Несмотря на жестокие преследования, которым их подвергали муллы, иранские бахаи по-прежнему с большим уважением относятся к Исламу. Обвинение в том, что их вера противопоставила себя Исламу, бахаи считают в высшей степени необоснованными. Они указывают, что христиане, иудеи, буддисты и индуисты, принимая Веру бахаи, признают при этом Божественное происхождение Ислама и его Пророка.
        Кроме того, община явила убедительное доказательство своей приверженности принципу лояльности и неучастия в политических движениях. Являясь самым гонимым меньшинством в современном Иране, бахаи, тем не менее, всегда отказывались принимать участие в различного рода акциях гражданского неповиновения, которые устраивали противники исламского режима с целью его свержения. Более того, в течение первого года преследования бахаи не обращались к заступничеству мирового сообщества, тем самым давая главарям режима возможность одуматься. В годы правления династии Пехлеви бахаи неизменно придерживались той же линии. Бахаи полагают, что в долгосрочной перспективе такой образ действий является гарантией выживания их веры.
        Если судить непредвзято, то следует признать, что выпавшие на долю иранской общины испытания принесли религии бахаи немалую пользу, хотя заплачено за это дорогой ценой. Благодаря широкой кампании в защиту гонимых иранских бахаи о вере, ее принципах и учении узнало множество людей: правительственные чиновники, ученые, работники средств массовой информации и широкие слои населения в разных странах мира. Суть разногласий, возникших между иранскими властями и сторонниками Веры бахаи, свидетельствует о миролюбии и прогрессивной направленности этого вероучения. Что же касается бахаи других стран, то их совместные действия, направленные на защиту своих единоверцев от необоснованных и варварских гонений, помогают сплотиться этому столь разнородному мировому сообществу. А самое главное - героическое самопожертвование иранских верующих во имя своей веры свидетельствует о том, что изначальная духовная сила не иссякла. Вновь, на сей раз перед телевизионными камерами, подтвердилась справедливость старинного изречения: "Вера всходит на крови мучеников".
        Бахаи подвергаются преследованиям не только в мусульманских странах. Враждебное отношение к Вере бахаи, как и ко многим другим религиям, характерно также для тоталитарных режимов. В нацистской Германии Вера бахаи была официально поставлена вне закона, деятельность общины запрещена. Причиной послужила исповедуемая бахаи доктрина равенства всех рас. В странах с коммунистическим режимом положение религии бахаи столь же плачевно. Марксистская теория, отрицающая существование Бога и разумной души, а также рассматривающая историю человеческого общества с материалистических позиций, не приемлет и Веру бахаи. В марксистской концепции мира нет места позднейшим Божиим Откровениям. В советской России бахаи подвергались преследованиям: большинство их было арестовано и выслано в Сибирь; институты веры были распущены, литература и архивы конфискованы, просветительская и проповедническая деятельность запрещена. Дом Поклонения в Ашхабаде, первый во всем мире храм бахаи, был конфискован властями(17). В настоящее время положение веры в различных странах Восточной Европы неодинаково, но везде, где общины бахаи еще существуют, на их деятельность наложены жесткие ограничения(18).
        В результате полного неприятия властями духовных основ Веры бахаи - по причинам как философского, так и политического  характера - диалог между ними и верующими до сих пор был невозможен [Положение изменилось после 1989 года, когда начались коренные преобразования в странах Восточного блока]. Такому положению придет конец только тогда, когда власти в этих странах изменят свой воинственный антирелигиозный настрой. Можно сказать с полной уверенностью, что в политическом отношении Вера бахаи не представляет никакой угрозы ни для одного из режимов(19). Община тщательно избегает всего, что поставило бы под сомнение ее непричастность к политике той или иной страны или группы стран. Вместо этого она активно сотрудничает с ООН, ее дочерними организациями и подразделениями.
        По мере роста общины бахаи ученые - приверженцы этой религии предпринимают попытки проанализировать в свете учения Бахауллы проблемы экономики. Все чаще они вступают в диалог с представителями различных школ общественно-экономической мысли, включая и сторонников марксизма. Без сомнения, подобные контакты обогатят жизнь общины и будут способствовать развитию научной мысли ученых-бахаи. Бахаи надеются, что это поможет избежать новых идеологических столкновений.
        Наконец,  Вера бахаи испытывает постоянные нападки  со  стороны  различных  представителей  традиционного Христианства, в особенности новых миссионеров(20). Ни один регион  земного  шара  не выглядит, с точки  зрения  христианских  проповедников-миссионеров,  столь бесплодным и безнадежным, как мусульманский Ближний и Средний Восток. Более семидесяти лет назад Эдвард Гренвилл Браун указывал,  что в  рядах  христианских  миссионеров,  обескураженных своими неудачами,  растет  зависть  к проповедникам Веры бахаи, действующим в той же местности. Эта враждебность со стороны сторонников христианства усилилась вследствие успешного распространения Веры бахаи в странах Запада. В результате миссионеры, объединившись со своими противниками-мусульманами, предприняли попытки очернить в печати принципы и деятельность бахаи. Вера, ставшая на Востоке объектом жестоких преследований, столкнулась на Западе с тем, что ее история и основы учения грубо искажаются и ее пытаются противопоставить Христианству(21).
        В наши дни противники Веры бахаи среди христианского духовенства пытаются опорочить, в первую очередь, не духовную доктрину, а историю Веры бахаи. Выдавая себя за независимых ученых, ознакомившихся с Верой бахаи в ходе сравнительного изучения религии, эти авторы зачастую описывают историю веры как некий религиозный заговор, предпринятый и продолженный некоторыми людьми, которых отличали сомнительные моральные качества(22). Исследователи религии обычно упускают из виду свойственное подобным авторам слишком вольное обращение с документами и историческими фактами, и не удивительно, что такого рода сочинениям иногда сопутствует успех. У многих рядовых читателей, не имеющих критериев для оценки подобных трудов, их внушительный объем вызывает ошибочное впечатление исчерпывающей полноты и академичности.
        Такого рода нападки становятся еще одним испытанием для бахаи. Нет ничего удивительного в том, что бахаи, как правило, отказываются вступать в религиозные споры. Причина здесь глубже, чем естественное нежелание быть вовлеченными в конфликт. Она в том, что в самом вероучении резко осуждаются споры и препирательства. Абдул-Баха говорил по этому поводу:

"Не следует вам различать зло во зле и затем входить в сделку с собственным мнением,  ибо относиться мягко и кротко к тому, кого считаешь носителем зла или врагом, есть лицемерие, и это недостойно и непозволительно. Подобает вам считать друзьями врагов своих, взирать на недоброжелателей своих как на желающих вам добра и сообразно относиться к ним.
    Действуйте так, дабы сердца ваши были свободны от злобы"(23).

        Именно поэтому бахаи в большинстве случаев предоставляли институтам своей веры отвечать на критику в свой адрес со стороны отдельных фанатично настроенных ревнителей христианской церкви. Когда же начались нападки на веру в средствах массовой информации, Духовные Собрания бахаи ответили публичными заявлениями со ссылками на заслуживающие доверия научные источники. Однако можно ожидать, что в связи с ростом религиозного фундаментализма во многих странах, определенные представители христианского духовенства еще с большей ожесточенностью обрушатся на исповедуемые бахаи идеи будущего мироустройства.
        Враждебность со стороны внешних сил служит испытанием, и по мере расширения сферы деятельности общины и роста ее популярности испытание это принимает новые формы. Достоинство, с каким бахаи встречают гонения и нападки на их веру, несомненно скажется на складывающемся у народов мира представлении об этой религии и окажет воздействие на жизнь самой общины.
        Для исполнения заветов Бахауллы недостаточно, однако, сохранять единство веры, противостоять нападкам на нее, привлекать как можно большее количество верующих к делу распространения учения. Всего этого, по-видимому, недостаточно и для того, чтобы убедить человечество в истинности Откровения Бахауллы, которому  принадлежит будущее. Необходимо, чтобы  наше  разуверившееся  поколение усмотрело в образе жизни бахаи новые привлекательные черты. Ниже следует широко известное высказывание Шоги Эффенди:

"Безраздельное и окончательное торжество этого Святого Дела зависит полностью и исключительно от того, насколько наша внутренняя жизнь и моральный облик способны отразить во множестве своих граней сияние вечных истин, возвещенных Бахауллой"(24).

        Едва ли можно усомниться в том, что община бахаи наивыгоднейшим образом отличается от большей части прочих моделей религиозных общин, известных современности. Начиная с первых дней истории Веры бахаи личностные качества ее последователей всегда вызывали восхищение наблюдателей. В конце прошлого века Эдвард Гренвилл Браун отмечал:

"Мне часто приходилось слышать, как христианские священники выражали удивление по поводу необычайных успехов миссионеров баби (то есть бахаи), особенно заметных на фоне их собственных, едва ли не полных провалов... Ответ на это, как я полагаю, ясен как день. (Следует ряд критических замечаний по поводу христианского сектанства)...
    Однако внимание западных наблюдателей привлекает в Вере баби, в первую очередь, полнейшая искренность ее последователей, их жертвенная готовность претерпеть пытки и принять смерть во имя Веры, непоколебимая убежденность в правоте своих религиозных воззрений, доброе отношение к ближним и, в особенности, к единоверцам"(25).

        В наши дни мнения, высказываемые наблюдателями об общине, столь же благоприятны. Осуществление  на  практике полной расовой интеграции в  рамках общины,  полный отказ от полемики на религиозные темы и критики других вероучений,  отсутствие скандалов, связанных  со злоупотреблениями  в сфере  морали и финансов, столь обычных в наши дни для других религиозных конфессий; сдержанная, лишенная всякой навязчивости проповедь веры, общеизвестное гостеприимство - вот те особенности общины, благодаря которым она пользуется всеобщим уважением.
        Однако углубляющийся кризис, охвативший все человечество, ставит новые, захватывающие дух задачи перед общиной, цель которой - проложить путь для будущих радикальных перемен в обществе. Станет ли семейная жизнь бахаи, основанная на духовных принципах учения Бахауллы, притягательным примером для людей Запада, дав им надежду на то, что распад семьи, происходящий в современном обществе, может быть остановлен? В Африке вражда между племенами сводит на нет попытки различных политических и религиозных движений создать жизнеспособное ядро общества нового типа, смогут ли решить эту задачу национальные общины бахаи? Для многих азиатских культур, несмотря на наличие в странах региона согласованных программ образования, характерно, как и в прошлые века, подчиненное положение женщины в обществе. В общинах бахаи делается все, чтобы преодолеть этот пережиток. Сумеют ли общины воплотить в себе дух учения Бахауллы о равенстве полов, чтобы женщины-бахаи поистине осознали свою преобразующую роль в обществе, оправдав таким образом ожидания основателя их веры?
        Наконец, удастся ли общине бахаи доказать, что учение Бахауллы способно указать выход  из тупика  экономических  проблем, губительным  образом отражающихся на социальной  и  духовной  жизни человечества? В странах третьего мира,   в ряде регионов, бахаи уже составляют большинство населения, и Местным Духовным Собраниям приходится  воочию  сталкиваться  с  подобными  проблемами. На Международном съезде бахаи в 1983 году Всемирный Дом Справедливости объявил о создании нового Отдела социального и экономического развития. К общинам бахаи был обращен призыв приступить, "опираясь на массы", к осуществлению различных проектов, направленных на внедрение в жизнь социальных и экономических принципов, провозглашенных в Писаниях Бахауллы. Очевидно, что община видит свою задачу не в разработке теории, а в приобретении на практике экономических знаний и опыта. В предстоящие трудные годы этот аспект жизни общины бахаи должен привлечь к себе особо пристальное внимание.
        Стоящие перед общиной бахаи задачи станут испытанием мужества и энтузиазма верующих в заключительные годы двадцатого столетия. В первую очередь подвергнется испытанию на прочность модель устройства всемирной общины бахаи, призванная служить прообразом общества будущего. В ближайшие годы последователям Бахауллы необходимо будет прийти к глубокому осознанию смысла тех высказываний их вероучителя, в которых он указывает на различие между его миссией и задачами, возложенными на его предшественников, Божественных Явителей прошлого:

"Воистину, Он (Иисус) изрек: "Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков". Ныне же мы говорим: "Идите за Мной, дабы Мы сделали вас теми, кто возродит род человеческий"(26).

        От взора наблюдателей не может ускользнуть тот факт, что в наши дни перед Верой бахаи открываются огромные, доселе невиданные возможности. Кажется, мир готов,  наконец, прислушаться к проповеди бахаи. Об  этом говорит не только  растущее  число  новообращенных во всех уголках земного шара. Не менее важно широкое признание за пределами общины правильности того диагноза, который поставил человеческому сообществу в своих Писаниях Бахаулла. Утрата веры в технический прогресс и в действенность политических мер, а также в то, что достижения в материальной сфере смогут преобразовать мир, повсеместно сопровождается растущим убеждением - глубокие социальные преобразования неразрывно связаны с определенными переменами в сфере духа и морали. Иначе говоря, все больше мыслителей сходится на том, что в "едином мировом поселении", возникновение которого возможно благодаря успехам науки и техники, жить можно лишь при условии, что некая универсальная система ценностей объединит человечество в стремлении к общим целям. Аурелио Печчеи в последнем кратком президентском обращении к членам Римского клуба, собравшимся в Будапеште, сказал по этому поводу следующее:

"Благодаря поразительным достижениям в области науки, техники и производства, мы накопили ресурсы и создали машины с фантастическими возможностями; но мы не пришли еще к ясному пониманию наших новых возможностей и возросшей ответственности за судьбу мира, обусловленную этими достижениями...
    В результате мы столкнулись с необходимостью создать новую, отвечающую нуждам времени жизненную философию. Каркас постройки должны составить "столпы мудрости", сообразные духу и потребностям нынешнего столетия"(27).

        Убежденность Аурелио Печчеи в том, что основой общественного порядка является вера, а "земля есть единый хозяйственный организм" (выражение, заимствованное у бахаи), разделяет множество социологов, политологов  и экономистов(28). В 1980 году были опубликованы результаты серьезного исследования, проведенного комиссией Брандта, которые служат предупреждением о том,  что пересмотр нашей системы  ценностей есть вопрос  жизни или смерти(29). Благодаря появлению многочисленных трудов таких популяризаторов, как Алвин Тоффлер, Мэрилин Фергюсон, Фритьоф Капра и Джон Нейсбитт, можно не сомневаться, что о Послании бахаи и о его философском смысле стало широко известно читающей публике(30). Международные конференции, посвященные вопросам будущего и ставшие объектом усиленного внимания со стороны средств массовой информации, привлекли интерес публики к тем вопросам, которые ранее занимали умы одних лишь богословов.
        Если человечество в поисках безопасности для общества двинется в указанном направлении, а Вера бахаи не свернет с того пути, которым неуклонно следовала до сих пор, то можно надеяться, что где-то впереди нас ждет та конечная остановка, о которой столетие назад говорил Бахаулла:

"Наступает День, когда самые превосходные дары Бога изольются на людей, День, когда Его величайшие милости обращены будут ко всей твари. ... Скоро закатится порядок нынешнего дня и новый заступит на его место"(31).