Законоцарствие Бахауллы

ным гласом: “Ты никогда не узришь Меня!”; несметное множество Посланников, каждый столь же велик, как Иисус, поднялись в замешательстве со своих небесных престолов, внимая запрету: “Сущности Моей ты никогда не постигнешь!”». «Сколь тщетно сие, когда Я, ничтожный,— обращается Бахаулла к Богу,— пытаюсь измерить священные глубины Твоего знания! Сколь бесплодны усилия мои, когда хочу представить воочию ту мощь, что заложена в творении дланей Твоих — кое есть не что иное, как откровение Твоей созидательной силы!». «Когда Я созерцаю, о мой Боже, узы, что связывают меня с Тобою,— говорит Он в другой собственноручно написанной Им молитве,—
Я готов возвестить всему творению «Истинно, Я есть Бог»; но когда Я задумываюсь о личности Своей, о, Я вижу, что она грубее глины!».

«Поскольку врата постижения Того, Кто есть Ветхий днями,— говорит далее Бахаулла в Китаб-и-Иган,— закрыты пред лицом всякого существа, Источник бесконечной милости… повелел сим лучезарным Самоцветам Святости выступить из царства духа в благородном обличии человеческого храма и открыть Себя всем людям, дабы поведать миру о таинствах неизменного Существа и рассказать о тончайших проявлениях Его нетленной Сущности… Все Пророки Божии, Его приближенные, святые и избранные Посланники, без исключения, носят Его имена и воплощают Его качества… Сии Скинии Святости, сии изначальные Зерцала, отражающие свет неугасимой славы, суть не что иное, как выражения Того, Кто есть Незримый из Незримых».

То, что в Бахаулле, несмотря на всю мощь Его Откровения, следует видеть лишь одно из Богоявлений и что Его ни в коем случае нельзя отождествлять с этой незримой Сутью, Сущностью Самого Божества,— один из постулатов нашей Веры, который не должен искажаться и истинностью которого не должен поступаться ни один из ее последователей.

Кроме того, в Откровении Бахаи, в котором провозглашается, что оно — кульминация пророческого цикла и исполнение обетования всех времен, никоим образом не отрицаются те изначальные и вечные истины, которые составляют основу и суть предыдущих религий. Каждая из них была проявлением воли Бога — это не только признается в Учении Бахауллы, но и утверждается в нем как наиважнейшая и основополагающая истина. Согласно Его Учению, все религии рассматриваются не иначе, как последовательные этапы вечной и непрерывной эволюции единой религии, Божественной и неделимой, и Откровение Бахаи составляет одну из ступеней этого процесса. Бахаулла не оспаривает Божественного происхождения религий и нисколько не стремится умалить величие их грандиозных достижений. В Его Учении осуждаются попытки превратно толковать те истины, которые они проповедуют, или искажать основные положения религий. Принципы нового Учения нисколько не отклоняются от истин, заключенных в Учениях прошлого, и мощь Его послания ни на йоту, ни на гран не умаляет силу их влияния и не ставит под сомнение искренность их преданных последователей. Бахаулла отнюдь не стремится подорвать духовные основы мировых религиозных систем, напротив, Он ставит перед Собой неизменную задачу — расширить их основание, вновь утвердить их главные принципы, согласовать их цели, вдохнуть в них новую силу, показать единство их сущности, восстановить первоначальную чистоту их доктрин, скоординировать их функции и помочь им в осуществлении их высшего предназначения. Эти боговдохновенные религии, как красноречиво выразился один наблюдатель, «не обречены на смерть — им предопределено возродиться… Ибо “разве дитя не исчезает в юноше, а юноша в муже? Но при том ни дитя, ни юноша не умирают”».

«…Светила истины и Зерцала света Божественного Единения,— объясняет Бахаулла в Китаб-и-Иган,— в каком бы веке и круге времени ни посылались Они в сей мир из своих незримых обителей предвечной славы, дабы просветить души человеческие и наполнить благодатью всякую сотворенную вещь, неизменно одаряются необоримой властью и наделяются непобедимым владычеством… Сии пречистые Зерцала, сии Утренние Рассветы предвечной славы являют собой, все и каждый, земное Выражение Того, Кто есть главное Светило вселенной, ее Суть и конечное Предназначение. От Него исходит Их знание и власть, от Него проистекает Их владычество. Красота Их лика —не более чем отражение Его образа, а Их откровение —лишь знак Его бессмертной славы… Чрез Них изливается благодать, что не имеет предела, и чрез Них открывается Свет, что во веки веков не погаснет… Человеческим устам никогда не восхвалить Их достойно, и человеческой речи вовек не раскрыть Их таинство». «Поскольку все сии Птицы небесного Престола,— добавляет Он,— ниспосланы с небес Божией Воли и все Они призваны проповедовать несокрушимую Веру Его, то Их полагают единой душой и единой личностью… Обитают Они в одной скинии, парят в одних небесах, восседают на одном престоле, ведут одну речь и возглашают одну Веру. Разнятся Они лишь силой Их откровения и относительной мощью их света… Если же некое Божественное качество не открылось явно чрез сии Сущности Отрешения, то это вовсе не означает, что Те, Кто суть Рассветы качеств Бога и Сокровищницы святых имен Его, на деле не обладали им».

Следует также иметь в виду, что, сколь бы грандиозна ни была мощь этого Откровения, сколь бы ни был велик масштаб Законоцарствия, провозглашенного его Творцом, в нем решительно отвергается притязание на то, что это последнее выражение Божией воли и конечная цель человечества. Подобное истолкование характера и предназначения Откровения равносильно отступлению от его принципов и отрицанию его истин. Это неизбежно вступает в противоречие с основополагающим постулатом, который служит краеугольным камнем Учения Бахаи — постулатом, согласно которому религиозная истина не абсолютна, а относительна, и Божественное Откровение подчиняется закону последовательного, непрерывного и прогрессивного развития, а отнюдь не представляет собой что-то случайное или конечное. В самом деле, последователи Веры Бахауллы, категорически отвергая притязания на обладание конечной истиной всех религиозных систем, основанных Пророками прошлого, в то же время ясно и недвусмысленно утверждают, что и данное Откровение не является последним и исчерпывающим. Утверждение о том, «что Откровение полностью завершилось, что врата Божественного милосердия затворены, что из утренних зорь вечной святости не взойдет уже новое Солнце, что Океан бесконечного благоволения утих навеки и что из Скинии древней славы более не явятся Посланники Божии», должно рассматриваться всеми последователями Веры как серьезное, непростительное отступление от одной из ее основополагающих и драгоценнейших истин.

Приведенные выше высказывания Бахауллы и Абдул-Баха не оставляют и тени сомнения в истинности этого наиважнейшего положения. Разве следующие строки из Сокровенных Слов не указывают иносказательно на преемственность Божественного Откровения и на то, что Весть, принесенная на землю его Автором, не последнее и не окончательное выражение воли и наставлений Всемогущего?
«О сын справедливости! Тот, в Ком явлена красота Бессмертного, возвратился ночною порой с изумрудной вершины верности к Садратул-Мунтаха и зарыдал таким рыданием, что небесные сонмы и обитатели горних царств восплакали, внимая стенаниям его. И тогда вопросили: “В чем причина стенаний и плача?”. Он ответствовал: “Исполняя повеление, ждал Я на холме преданности, но не вдохнул от обитателей земли ни единого аромата верности. Затем, призванный возвратиться, Я взглянул и вот — несколько голубок святости бьются в лапах земных псов”. Тогда небесная Дева, с непокрытым лицом, ослепительная, поспешила из таинственного жилища Своего, дабы узнать их имена, и названы были все, кроме одного. Она настаивала, и была произнесена первая его буква, отчего жители небесных покоев бросились прочь из своего обиталища славы. Когда же огласили вторую букву, все они пали ниц во прах. В сей миг из святая святых послышался глас: “Сего довольно и не далее”. Воистину, Мы свидетельствуем о том, что содеяли они и что делают ныне».

В одной из Своих Скрижалей, явленных Бахауллой в Адрианополе, Он уже недвусмысленно утверждает эту истину: «Знайте наверное, что завеса, за коей сокрыт Наш лик, только приподнята. Мы открыли Себя в той степени, в какой сие могут воспринять люди Нашего века. Если бы Предвечная Красота явился в полноте Своей славы, очи смертных были бы ослеплены сверкающей мощью Его Откровения».

В Суре-и-Сабр, труде, явленном Бахауллой еще в 1863 году, в первый день Его пребывания в Саду Ризван, утверждается следующее: «Бог посылал Своих Посланников, дабы продолжить дело Моисея и Иисуса, и будет делать сие вплоть “до конца, который не имеет конца”, дабы милость Его бесконечно изливалась на людей с небес Его Божественной щедрости».

«Не о Себе тревожусь Я,— недвусмысленно заявляет далее Бахаулла,— а страшусь за Того, Кто будет послан к вам после Меня — Того, Кто будет облечен высшим могуществом и огромной властью». И в Суратул-Хайкал Он вновь повторяет: «Слова, открытые Мною, свидетельствуют не обо Мне, но скорее о Том, Кто придет после Меня. Сему Свидетель Бог, Всезнающий». «Не поступайте с Ним так,— прибавляет Он,— как вы поступили со Мной».

Эта же истина раскрывается более обстоятельно в отрывке из Писаний Баба. «Ясно и очевидно,— пишет Он в Персидском Байане,— что цель всех прошлых Законоцарствий состояла в том, дабы проложить путь Мухаммаду, Апостолу Божиему. Все они, включая и Законоцарствие Мухаммада, должны были, в свою очередь, подготовить Откровение, провозглашенное Каимом. Цель сего Откровения — так же как и предшествовавших ему — в том, дабы возвестить приход в мир Того, Кого явит Бог. И сия Вера — Вера Того, Кого Явит Бог,— в свою очередь предвестит, вместе со всеми бывшими прежде Откровениями, Богоявление, грядущее вслед за ней. Также и последнее, вместе с прежними Откровениями, откроет дорогу новому. Солнце Истины будет восходить и заходить вечно — сие есть ход развития, что не имеет ни начала, ни конца».

«Будь уверен,— говорит в этой связи Бахаулла,— что в каждом Законоцарствии свет Божественного Откровения ниспосылается людям соразмерно их духовным способностям. Возьми в пример солнце. Как слабы лучи его, когда появляется оно на небосклоне. Как постепенно нарастают его жар и исходящий от него свет по мере восхождения к зениту, давая тем самым возможность всему сотворенному привыкнуть к растущей силе его света. Как постепенно заходит оно, пока не скроется за горизонтом. Когда бы солнце внезапно явило всю заключенную в нем мощь, оно, несомненно, причинило бы вред всему сотворенному... Подобно сему, когда бы Солнце Истины на ранних стадиях своего явления внезапно воссияло в полную силу, дарованную ему промыслом Всемогущего, земля людского понимания опустошилась бы и погибла; ибо сердца человеческие не способны были бы ни воспринять силу сего Откровения, ни отразить лучи его света. Повергнутые в трепет и истерзанные, они перестали бы биться».

Из этих четких и убедительных утверждений становится очевидным следующее: наш долг — разъяснить для всякого искателя истины то, что от «начала, которое не имеет начала», все Пророки единого, непознаваемого Бога, включая и Самого Бахауллу, посылались в мир, чтобы являть человеческому роду все возрастающую меру Его истины, Его непостижимой воли, Его Божественного руководства — и каждый из Них был проводником Его милости, проявлением Его единства, отражением Его света и выразителем Его предначертаний; и Они, вплоть до «конца, который не имеет конца», будут нести миру все более полные и мощные Откровения Его безграничной силы и славы.

Нам следует глубоко прочувствовать сердцем своим слова молитвы, явленной Бахауллой,— еще одним поразительным свидетельством той великой основополагающей истины, в которой заключена самая суть Его Послания человеческому роду: «Хвала Тебе, Господи, мой Боже, за дивные Откровения Твоего неисповедимого веления и за всякие горести и испытания, кои предназначил Ты мне. Когда-то Ты предал меня в руки Нимрода; другой раз Ты позволил, дабы жезл Фараона покарал меня. Тебе одному ведомо, чрез всеобъемлющее знание Твое и свершение Твоей Воли, сколь неисчислимы муки, кои я претерпел от них. И вновь Ты заточил меня в узилище нечестивых лишь за то, что я был подвигнут приоткрыть достойным обитателям Царствия Твоего тайну того видения, коим Ты чрез знание Твое удостоил меня, раскрыв мне значение его силой Своего могущества. И вновь Ты повелел, дабы голова моя пала, отсеченная мечом неверного. Снова был я распят на кресте за то, что явил взорам людей сокровенные самоцветы Твоего славного единства и открыл им дивные знамения Твоего владычества и непреходящей власти. Сколь горькими были унижения, кои обрушились на меня в следующем веке, на равнине Карбила! Сколь одиноко было мне среди народа Твоего! До какого состояния беззащитности был доведен я в той стране! Не удовольствовавшись сим, мои преследователи обезглавили меня и, высоко подняв главу мою, в разных странах выставляли ее напоказ пред толпами неверующих и возлагали ее на престолы своенравных и безбожных. Позже я был подвешен, и грудь моя стала мишенью для стрел злобной жестокости моих врагов. Конечности мои были изрешечены пулями, а тело изорвано в клочья. И, наконец, воззри, как в сей день мои коварные недруги объединились против меня и непрестанно помышляют о том, чтобы влить яд ненависти и злобы в души слуг Твоих. Не жалея сил строят они козни, дабы достичь своего… Пусть горестен мой удел, о Боже, мой Возлюбленный, я возношу Тебе хвалы, и дух мой благодарен за все, что выпало мне на стезе Твоего благоволения. Я безмерно счастлив тем, что Ты предназначил мне, и приветствую любые муки и скорби, кои мне суждено претерпеть, сколь бы тяжелыми они ни были».